История Сепфоры, жены Моисея - [54]

***

Однажды утром Аарон объявил:

— Мы в пяти днях пути от Уазета. Сейчас нам придется идти пешком, без стада, без верблюдов, без мулов, без пастухов и без служанок.

Моисей не мог скрыть своего удивления:

— Но почему, брат мой?

— Если ты приблизишься к городу Фараона со всем караваном, Моисей, то солдаты нагонят нас еще до наступления вечера. Мы рабы, Моисей, а у рабов нет ничего, и они не имеют права ничем владеть.

Моисей в раздумье взглянул на всех тех, кто проделал с ним столь долгий путь, но Аарон предупредил его еще не высказанные возражения:

— Они могут спуститься вдоль реки и ждать там, где мы встретились. Они ничем не рискуют.

— Ждать? Чего ждать? — с гневом спросил один из пастухов.

— Ждать, пока Моисей и я встретимся с Фараоном и поведем наш народ прочь из Египта.

— Но это может занять много времени! — мрачно сказала Мюрти. — Моя госпожа и сыновья Моисея нуждаются в своих слугах.

— У нас, — жестко произнесла Мириам, — у женщин и детей нет служанок. Жены сами занимаются своими детьми.

Мюрти хотела возразить, но Сепфора знаком приказала ей замолчать. Моисей в замешательстве взглянул на нее, но промолчал. Сепфора улыбнулась, спокойно глядя на Аарона и Мириам:

— Моисей не раб, его супруга не рабыня. Он пришел к Фараону не для того, чтобы жить как раб, а для того, чтобы освободить рабов.

Последовало неловкое молчание. Аарон и Мириам смотрели на Сепфору с таким изумлением, словно только что заметили ее.

Моисей наклонился, взял Гирсама на руки, этот простой жест придал Сепфоре мужества, и она решилась наконец сказать все то, о чем молчала все эти дни:

— Предвечный призвал Моисея идти к Фараону. Вы думаете, что пара верблюдов, несколько мулов и маленькое стадо овец могут воспрепятствовать Его воле? Разве не должен Моисей явиться к своему народу таким, какой он есть: свободным человеком, которого не страшат ни сила, ни ненависть, ни капризы Фараона? Разве народ Иудейский поверит в то, что его освободитель труслив и безропотен?

Аарон и Мириам тряслись от возмущения.

— Дочь Иофара! — воскликнул Аарон, высоко подняв брови. — Мы знаем наш народ и знаем, чего он ждет. Какое же это высокомерие со стороны дочери Мадиана — говорить о воле Яхве.

— Аарон, Мириам, — вмешался Моисей с улыбкой, которая, однако, не отразилась в его глазах, — я понимаю вашу тревогу. Вы ведете себя благоразумно, и я вам благодарен за это. Но не забывайте, что я хорошо знаю Тутмеса, его дороги и его силу.

— Конечно! Конечно! — согласился Аарон, слегка смущенный.

Моисей передал сына Сепфоре, продолжая улыбаться брату и сестре:

— Я не сомневаюсь в твоей великой мудрости, Аарон, брат мой, но если я сейчас стою перед тобой, то только потому, что я послушался Сепфору. Она умнее и благоразумнее меня. Разве я не говорил, что без Сепфоры Моисей не был бы Моисеем? Разве не говорил я, что ее мысли — это мои мысли и что поэтому она стала моей супругой?

Лица всех присутствующих, кроме Мириам, выразили замешательство. Аарон опустил голову в знак смирения, тогда как Мириам, у которой от ярости затрепетал рубец, обратила на Сепфору тяжелый взгляд.

— Мы дойдем вместе до деревни, — сказал Моисей примирительно. — Посмотрим, как нас встретят.

Вечером этого дня Моисей пришел в шатер Сепфоры раньше обычного. Он нежно обнял ее, и они долго молчали.

— Не обижайся на них, — пробормотал Моисей. — Аарон прекрасно знает, кто ты, но им нужно немного времени, чтобы принять…

Моисей заколебался.

— Принять твою жену, чужестранку, — договорила вместо него Сепфора.

Моисей тихонько засмеялся, целуя глаза Сепфоры.

— Не считая того, что Аарон не любит мадианитян. Он в своей учености уверен в том, что они продали Фараону нашего предка Иосифа.

Они вместе рассмеялись, но потом Моисей вздохнул уже без радости:

— Все это так сложно, но ведь я пришел за ними. Они страдают, и это страдание воспитало их разум. Но они сильные и искренние. Дай им время научиться любить тебя и судить тебя по тому добру, которое ты им сделаешь.

Сепфора вспомнила, как Мириам смотрела на нее и на Элиазара. Целуя Моисея в шею, что она так любила делать, Сепфора ответила со всей легкостью, на которую была способна:

— Не бойся моего нетерпения. Ничего не бойся! Ни Аарона, ни Мириам, ни даже Фараона. Ты Моисей. Твой Бог сказал тебе: «Ступай, Я с тобой». Мне не нужно другого счастье, кроме счастья быть с тобой и с нашими сыновьями.

Две матери

Они шли вдоль берега реки еще два дня. По реке проплывали целые флотилии небольших судов. Вдоль берегов стояли кирпичные дома с белыми стенами и плоскими квадратными крышами. В домах было много окон, каждое из которых было больше, чем дверь в комнате мадианского дома. Дома были окружены большими садами, засаженными пальмами, виноградниками, гранатовыми и фиговыми деревьями и смоковницами. Вокруг каждого дома возвышались кирпичные безукоризненно сложенные стены высотой в десять локтей.

От домов расходились широкие прямые улицы, выходящие к другим, еще более обширным садам, в которых росли овощи и фруктовые деревья. Везде суетились мужчины, женщины и дети. У мужчин были обнаженные гладкие торсы, на женщинах были надеты короткие, стянутые на груди туники, их черные гладкие струящиеся волосы были прикрыты соломенными колпаками. Старики мирно вели в поводу тяжело груженных ослов, молодые люди тащили рыболовные садки со свежей рыбой.