История Сепфоры, жены Моисея - [36]

— Я вижу, вы не испытываете страха, хотя гора еще ропщет и пламя может в любую минуту вырваться из нее и разрушить все вокруг.

— Нет, Хореб не желает этого, — ответил Обаб. — Ветер уносит пепел и золу к морю. Значит, наши пастбища и колодцы не будут загрязнены. Кроме того, вершина горы успокоилась и больше не выбрасывает огня.

Сишевед указал на восток:

— Смотри, там, над Моабом и Ханааном, зажглись звезды, это хороший знак. Когда Хореб в гневе, но небо остается чистым на востоке, то его гнев не обрушивается на нас.

Моисей удивился. Значит, это случается часто? Сишевед и Обаб, состязаясь в красноречии, стали описывать, как ужасен бывает гнев Хореба и как иной раз он обрушивался на страну Мадиан.

— Я знаю только его милосердный гнев, — закончил свой рассказ Сишевед. — Говорят, что это благодаря Иофару. Он учит справедливости царей Мадиана, и поэтому Хореб щадит нас.

Обаб гордо кивнул головой в знак одобрения.

— Почему Иофар и вы приносите жертвы Хоребу, а не Богу Авраама? Иофар сказал, что вы такие же иудеи, как и сыновья Авраама.

Обаб тихо засмеялся:

— Этот вопрос ты должен задать Иофару. Он мудрец.

Они сидели молча, пока не услышали храп Сишеведа, который уснул на пороге шатра. Обаб улегся рядом и тихо сказал:

— Завтра мы вернемся домой, и ты будешь говорить с моим отцом о Сепфоре.

Моисей резко выпрямился, но рука Обаба удержала его плечо:

— Не бойся, я с тобой. Я рад твоему выбору. Я люблю Сепфору. Я, как и все остальные, думал, что она не найдет себе супруга. Ты сможешь дать ей счастье. Для меня большая радость думать о том, что ты станешь мне братом. Даже если с ней не всегда легко.

Моисей вздохнув. Покачал головой.

— Ты ошибаешься, Обаб! Сепфора не хочет меня. Я сказал ей, что я пойду к твоему отцу, я попрошу ее в супруги. Она сказала нет. Я не знаю, что делать. Я виноват перед ней, перед твоим отцом и перед всеми вами. И я не хочу никакой другой женщины.

Обаб опять тихо засмеялся:

— Будь терпелив. Сепфора любит делать все по-своему, но не позволяй сомнению омрачать твою радость. Она хочет только тебя. И этого хочет мой отец. Сепфора и мой отец редко бывают в разладе, и в конце концов она всегда ему подчиняется.

Моисей вздохнул, еще не до конца убежденный.

— Поговори завтра с моим отцом, — настойчиво сказал Обаб. — Он прикажет ей. Он один из самых учтивых людей, каких я знаю, но его решения не оспариваются. Он уже принял решение насчет Ормы!

И Обаб засмеялся весело и с нежностью:

— Он велел служанкам утешить ее нежными ласками, сладкими напитками и пирогами, чтобы она перестала хныкать и жаловаться. Но как только будет возможно, я отвезу ее к Ребу, сыну царя Шеба, который уже много лун мечтает взять ее в жены. Посочувствуй мне, Моисей! Я буду вынужден дни и ночи слушать ее стенания. И не сомневаюсь, что она будет говорить о тебе до потери сознания. Но послушай, что я тебе скажу: ты не получишь самую красивую дочь Иофара и считай, что тебе повезло. Да простит Хореб Ребу заранее многие его прегрешения! Ты не получишь самую нежную его дочь, потому что ее супруг храпит рядом с нами. Но ты получишь самую умную и самую сильную из его дочерей. Ты увидишь, она так овладеет тобой, что тебе некогда будет думать о других женщинах.

Моисей не удержался, и они оба рассмеялись.

***

Восточный ветер не утихал, рокот горы раздавался все реже и реже. Солнце пробилось сквозь тучи, и в его рассеянном сумеречном свете вся западная часть неба казалась грязной и окровавленной.

Иофар выполнял ритуалы, принося жертву за жертвой. По его просьбе Сепфора помогала ему, подавая ячмень, вино, растирая зерна в муку, приготавливая ритуальные лепешки, фрукты, наполняя маслом кувшины. Она отошла от жертвенника только тогда, когда Иофар стал перерезать глотки годовалых ягнят и телят и вонзать нож в грудки двадцати голубок.

Она не переставала думать о Моисее. Она знала, что Обаб принял его и что он вместе с Обабом и мужем Сефобы отправился на поиски разбежавшихся животных. Ее переполняла благодарность к старшему брату за ту деликатность, с какой он проявил свое доверие и благоволение к сыну Фараона.

Она знала, что они уже вернулись, и трепетала от мысли о том, что не сможет воспротивиться своему желанию соединиться с Моисеем в его шатре под смоковницей. Ей рассказали о том, как постыдно вела себя Орма, когда Обаб повез ее к Ребу, как она с рыданиями и воплями бросилась в палатку Моисея, умоляя его следовать за ней. Ей рассказали о том, что Моисей молча посмотрел на нее и ушел в шатер, так и не произнеся ни одного слова утешения. С тех пор больше никто не видел его, он ушел с Сишеведом проверить колодцы и убедиться в том, что пепел не засыпал их.

Наконец на третье утро, когда гора стихла, Сефоба присоединилась к Сепфоре и положила перед ней тунику, которую они вместе соткали для Моисея.

— Ты выглядишь уставшей, Сепфора. Позволь занять твое место, чтобы ты немного отдохнула.

— Судя по кругам под глазами, я думаю, что ты устала не меньше меня.

Сефоба засмеялась

— Сишевед вернулся вчера поздно вечером. Он был голоден и ворчлив. Ах! Эти мужчины… Хореб грохочет и мечет огонь, а мы, оказывается, не занимаемся ими так, как им этого хочется! Мне пришлось всю ночь доказывать ему свою любовь!