История с собаками - [6]

Лично министр взял на заметку этот случай и, посоветовавшись с начальниками соответствующих отделов, распорядился направить в город Н. двух наиболее опытных работников – полковников Светломира Горанова и Аввакума Захова. Они прибыли в Н. с сотрудниками и необходимой техникой. Горанов поступил на завод экономистом (он имел подходящее образование), а Захов играл роль руководителя группы археологов, исследующих следы древнего поселения в прилегающем к заводу районе. Но еще до их прибытия местные органы милиции приняли некоторые необходимые меры. Вход и выход с завода находились под круглосуточным наблюдением, в производственные цеха можно было попасть, лишь предъявив специальный пропуск, а перед конструкторским отделом посменно дежурили два вахтера. Только у них был секретный ключ от помещения; они же его отпирали и запирали и в специальной книге отмечали, кто из сотрудников отдела остается после работы и когда его покидает. У турникетов центрального подъезда была смонтирована специальная аппаратура, безошибочно сигнализировавшая о попытке вынести с территории завода даже миниатюрный кусочек специальной стали. Даже если бы злоумышленник попытался спрятать под языком миллиметровую частицу стали, аппаратура все равно сработала бы, взревев сиреной. Были предприняты и другие меры безопасности, хотя наиболее серьезной из них оставалась доказанная благонадежность людей, работавших на заводе.

И все же две недели спустя после прибытия в Н. Горанова и Захова в министерство поступил новый тревожный сигнал об утечке информации, к счастью, и на сей раз незначительной. В Н. были направлены дополнительные люди и техника, а Светломиру Горанову и Аввакуму Захову сделано серьезное предупреждение.

Слухи об утечке информации с завода быстро дошли и до инженеров конструкторского отдела. Само собой разумеется, основные сомнения в случае расследования легли бы на них, ибо даже самый далекий от производственных процессов человек понимал, что никто иной, как конструкторы, определяли качество и вид стали. Они решали, сколько углерода, например, должен содержать тот или иной вид стали в зависимости от ее предназначения. Они составляли коктейли из марганца, кремния, вольфрама, ванадия, серы и т. д., предписывая, каков должен быть процент каждого из этих элементов в зависимости от вида стали. От них зависел также способ соединения составных частей коктейля с железом, и кроме того, именно они вычисляли предполагаемую прочность стали и т. д. Одним словом, это были люди, посвященные в секреты, а раз происходила утечка информации, то сомнение рано или поздно должно было пасть на их головы. Вокруг на первый взгляд ничего не изменилось, но сами они стали какими-то молчаливыми, их взгляды, встречаясь, выражали порой удивление, а порой и скрытую подозрительность. Когда руководство завода распорядилось, чтобы окончательную проверку сталей проводили они, а не группа экспериментаторов, конструкторы совершенно определенно почувствовали, что кольцо сомнений стягивается вокруг них. Тогда они стали держаться вместе (человек чувствует себя увереннее, ощущая плечо другого), ходить вместе («мы твердо уверены, что ни один из нас не замешан в этом деле!») и наведываться в «Пьяные вишни» (кто веселится, тот зла не таит, а мы только и знаем, что веселимся).

Так выглядела на первый взгляд жизнь троих мужчин, но что крылось за видимой стороной, что делал каждый из них, оставшись в одиночестве, – наверное, знал лишь тот, кому было дано служебное указание не выпускать их из виду ни на минуту.

* * *

Итак, трое видных мужчин с ЗСС направлялись через безлюдное и мрачное поле к славному кабачку «Пьяные вишни». Впереди шел начальник. Он энергично размахивал зонтом, а полы его широкого макинтоша трепал ветер, отчего и напоминали они черные крылья грачей, низко летавших над равниной. За ним следовали подчиненные – технолог Хафезов и специалист по электронно-вычислительной технике, программист Димо Карадимов.

В тот вечер поле выглядело особенно безлюдным. Вдоль дороги торчали оголившиеся ореховые деревья, цепляясь, казалось, верхушками за рваные края неба, низко нависшего над ними и кустарником. Дело шло к дождю, ветер угрюмо свистел в колючках будто по покойнику; трое молчаливых мужчин, торопливо шагавших безлюдным и диким полем, придавали этой картине еще больше грусти и, вместе с тем, тревоги.

В шесть часов одну минуту вахтер дядюшка Стамо запер за ними дверь, спрятал ключ и крикнул им вслед: «Спокойной ночи!» Еще через минуту они вышли с завода через черный ход.

Мы отмечаем время с такой точностью, потому что в нашем рассказе оно – как мы увидим далее – играет исключительно важную роль. Добавим также (опять-таки в связи с точным временем), что точно в 6 часов заканчивает работу первая смена, а в 7 заступает вторая. Конструкторский отдел работает в одну смену – с 9 утра до 6 вечера.

От завода до «Пьяных вишен», расположенных на западной окраине города, ровно полтора километра (шофера точно засекли это расстояние по спидометру). При хорошей погоде пройти его можно за пятнадцать-двадцать минут. В тот вечер трое инженеров конструкторского отдела вошли в ресторан ровно в шесть часов восемнадцать минут.