История с благополучным концом - [11]

Он поехал к тестю. На душе ничуть не полегчало, когда, войдя в гостиную, он увидел Кямиля. Тесть не мог скрыть удивления, узнав, что Рауф, появлявшийся, как правило, вместе с женой и детьми, пришел один. Поздоровался он подчеркнуто сухо, видимо предположив, что зять пришел продолжить разговор о квартирном обмене. Кямиль же встретил Рауфа приветливой улыбкой и, одобрительно отозвавшись о его цветущем виде, объяснил это благотворным воздействием растительного образа жизни. Почувствовав, что разговор выходит за пределы его возможностей, Рауф постарался перехватить инициативу.

- Молодец, - сказал он, усаживаясь за стол. - Наблюдательный. Ты мне только поскорее на один вопрос ответь - на ноги свои не жалуешься?

- В каком смысле? - удивился Кямиль.

- В прямом. Ноги у тебя, спрашиваю, здоровы? Не болят? - озабоченно осведомился Рауф, - с удовлетворением наблюдая, как под действием испытанного приема с лица собеседника сползает улыбка. - Говори правду!

- Никогда не болели... Здоровые, - пожал плечами Кямиль.

- Тогда сходи поскорее на кухню и попроси Диляфруз-ха-нум, чтобы дала нам чаю, - хихикнул Рауф. - Кто здесь младший? Вот и ступай. Расскажешь там и про растительный образ жизни. А мне не надо, я про жизнь больше тебя знаю.

Выждав, когда усмиренный Кямиль выйдет, Рауф как бы между прочим уверил нахохлившегося старика, что зашел в гости без всякой специальной цели, а только по потребности в содержательной беседе, наподобие той, что состоялась в прошлый раз - с читкой отрывков из захватывающе интересной книги. Это заметно улучшило настроение тестя.

Следующие сорок - пятьдесят минут Рауф без всякого удовольствия вынужден был присутствовать при разговоре, бессмысленном, по его мнению, как с научной, так и с житейской точки зрения. В том, что вся беседа есть не что иное, как сплошное словоблудие, прикрытое для отвода глаз всякими научными терминами, он убедился в конце, когда Кямиль проговорился, что по техническим причинам эксперимент, о котором с таким увлечением спорили дядя и племянник, в лучшем случае будет поставлен не раньше, чем лет через двадцать. Рауф давно уже понял, что люди, подобные родственникам его жены, при всех своих способностях и уме, именно потому беспомощны в устройстве своего благополучия, что им 'не хватает времени на всевозможные житейские мелочи, на то, чтобы поймать удобный случай или придумать какое-нибудь хитроумное средство, которое улучшило бы их благосостояние, ибо тратят они свои силы на бесполезные вещи. И еще он понял, что умный человек может извлечь немалую выгоду из умелого использования вышеназванных обстоятельств, и со временем полностью овладел этим умением.

После ухода Кямиля Рауф без труда устремил мысли тестя в нужном направлении и теперь с упоением внимал его веским доводам в пользу врачевателей древности.

- И все-таки не очень верится, что человеку можно вернуть молодость, усомнился Рауф, в глубине души надеясь получить сокрушительный отпор ученого собеседника.

- Так же, как и детство, - подхватил тесть. - И ты прав. Развитие человека - процесс необратимый. Тут главное суть, а не название. Колумб ведь тоже не знал, что открыл Америку, по главное, что он открыл. Ты меня понимаешь? Цель геронтологии и древний, и нынешней - научиться лечить такую тяжелую болезнь как старость. Я, например, уверен, что это болезнь, а в принципе любую болезнь можно лечить. И, судя по некоторым фактам, древние умели это делать. Сейчас я тебе кое-что покажу, - тесть с трудом, в два приема, встал из-за стола и, медленно переставляя ноги, направился в кабинет. Выглядел он плохо, и Рауфу, глядя на него, мельком подумалось, что с обменом следует поторопиться.

- Ты, наверное, помнишь, - вернувшись с массивным потрепанным томом, сказал тесть, - что Юлию Цезарю, когда он в 48 году нашей эры прибыл в Египет, было пятьдесят четыре года? То есть, по нормам того времени он считался чрезвычайно пожилым человеком? Между прочим, - вскользь отметил тесть, Цезарю тогда было столько же лет, сколько тебе.

- Известное дело, - буркнул Рауф.

- Неизвестно другое, - усмехнулся тесть. - Чем объяснить, что Цезарь, вдруг забросив все важнейшие государственные дела, рискуя свободой и жизнью, совершает в течение двух месяцев, как наряду с другими историками пишет Аппиан, путешествие по Нилу вплоть до южной границы, предаваясь охоте и другим наслаждениям. Поведение Цезаря необычно, оно вызывает откровенное недоумение у современников и ученых позднего времени. Например, такой серьезный исследователь как Гельцер, прямо говорит: "Десятимесячное египетское интермеццо задает любому наблюдателю жизненного пути Цезаря, более чем загадку". Выражает крайнее удивление и Плутарх: "...Непонятно, что побудило Цезаря, крайне рационального человека, столь легкомысленно поставить на карту все, чем одарила его судьба". Плутарх тоже пишет о том, что целью этого странного путешествия была охота. Надо при этом отметить, что ни до, ни после пребывания в Египте Цезарь не увлекался охотой. Вскоре после путешествия у него начался бурный, я бы сказал, юношеский роман с Клеопатрой, 'который приносит им ребенка, а еще позже он возвращается в Рим, неузнаваемо преобразившимся, помолодевшим, пышущим здоровьем и неуемной энергией. А вот свидетельство еще одного автора, он вскользь упоминает об облаве на носорога, которого нужно взять живьем, и о многочисленных жертвах этой нелепой на первый взгляд забавы...