История Рязанского княжества - [3]

«… и раздан мужем своим грады… и по темъ городом суть находницы варязи, а первые насельници в Новегороде — словене, Полотьски — кривичи, в Ростове — меря, в Белеозере — весь, в Муроме — мурома».

Разумеется, варяжский элемент при этом играет роль только до тех пор, пока он преобладал в княжеской дружине, т. е. до XI века. Таким образом славяно-русская колонизация вместе с княжеской властью идет сначала от Новгорода на восток великим волжским путем и достигает нижнего течения Оки. Господство князей выражается здесь на первый раз только военным занятием трех городов, составлявших центры трех финских племен, и сбором дани с окрестных жителей. Преемник Рюрика переносит главную сцену исторической деятельности на юг, и Поволжский край на время ускользает от внимания русских князей. Но связь главных центров русской жизни с этим краем не прекращается, благодаря деятельному содействию новгородцев. Известно, что новгородское юношество издавна ходило по рекам в дальние страны с двоякой целью — грабежа и торговли. Эти-то походы и проложили пути славянскому влиянию на финском северо-востоке. С движением славянского элемента из Новгорода по Волге во второй половине X в. встречается другое движение из юго-западной Руси по Оке.[7]

По случаю походов Святослава и Владимира на вятичей для нас очень важно известие об их дани по шелягу с плуга. Ту же дань они платили козарам, между тем как при первом столкновении с последними говорится о белке и веверице (векша) с дома. Отсюда мы заключаем, что в IX и X веках вятичи меняют суровый быт звероловов на более благодарное занятие земледелием; следовательно, выходят из состояния той дикости, на которую указывает летописец словами: «… живяху в лесе якоже всякий зверь, ядуще все нечисто».

С подчинением вятичей киевским князьям верховья Оки вошли в состав русских владений. Устья этой реки принадлежали к ним еще прежде, поэтому и среднее течение не могло далее оставаться вне пределов зарождающегося государства, тем более что малочисленное туземное население было не в состоянии оказать значительное сопротивление русским князьям. Летопись даже и не упоминает о покорении мещеры, которое само собой подразумевается при походах Владимира на северо-восток. Преемники его в XI столетии спокойно проходят с своими дружинами по мещерским землям и ведут здесь междоусобные войны, не обращая внимание на бедных жителей. Близ слияния Волги и Оки дальнейшее движение русского господства должно было на время остановиться: препятствием явилось довольно сильное по тому времени государство Болгар.[8] Помимо враждебных столкновений камские болгары были знакомы русским князьям по сношениям другого рода. Они служили тогда деятельными посредниками в торговле между мусульманской Азией и восточной Европой. Болгарские купцы ездили со своими товарами вверх по Волге в страну веси, а через мордовскую землю, следовательно, по Оке отправлялись в юго-западную Русь и ходили до Киева. Известия арабских писателей подтверждаются рассказом нашего летописца о магометанских проповедниках у Владимира и торговым договором русских с болгарами в его княжение. Если удачные походы св. князя на камских болгар и не сокрушили эту преграду к распространению русского влияния вниз по Волге, зато окончательно закрепили за ним всю Окскую систему. Но начала гражданственности еще нескоро проникли в эту лесную глушь; первый город упоминается здесь спустя целое столетие.

Когда Владимир раздавал своим сыновьям города, Муромская земля досталась на долю Глеба.[9] Но для нас особенно важно деление волостей между сыновьями Ярослава I; оно надолго определило дальнейшее развитие отдельных частей древней России.

Святослав Ярославич получил на свою долю Черниговский удел. К этому уделу, кроме Северской земли, причислялась долина Оки и Тмутараканское княжество, точно так же как к Переяславскому уделу Всеволода принадлежало почти все верхнее Поволжье. Существование такого деления подтверждается событиями восточной Руси во второй половине XI в. и особенно Любецким съездом, на котором все течение Оки навсегда укреплено за родом Святослава Ярославича. Подобная обширность владений, сосредоточенных в руках одного рода, нисколько не смущала остальных князей. Вся эта лесная глушь имела в их глазах очень мало цены; сами Святославичи, как увидим, долго не могут помириться с угрюмой природой своих уделов и обнаруживают стремление к заветному Приднепровью.

Между тем как деятельность сыновей и внуков Владимира Св. преимущественно сосредоточивалась около Днепра, народы, заселявшие область Оки, все еще прозябают в тени своих первобытных лесов. Признаки жизни заметны только в отдаленном Муроме. Здесь первым удельным князем является Св. Глеб[10]. Нет сомнения, что главной заботой молодого князя было насаждение христианства в этом крайнем уголке тогдашней Руси. Самая рассылка по городам сыновей Владимира, которая по летописи следует за их крещением, может быть, находилась в связи с заботами великого князя о распространении новой религии. Но это благое дело, кажется, не имело большого успеха в короткий срок пребывания Глеба на севере