История России. Женский взгляд - [168]

Речь эта была столь неожиданна для правительства, что министр внутренних дел Ланской, прежде чем предпринимать что-то, справился у Александра II — верно ли, что были произнесены открыто эти слова. Получив подтверждение, Ланской начал спешную подготовку своего министерства к крестьянской реформе.

В чем (если кратко) состояла трудность проблемы: дать крестьянам личную свободу без земли — поставить под угрозу спокойствие в стране; освободить крестьян с землей невозможно, поскольку земля является собственностью помещиков; освободить крестьян с землей под выкуп — кто будет выкупать? У самих крестьян денег нет, казна здесь не помощница. После Крымской войны дела в финансах были расстроены, заем денег за границей совершенно невозможен и грозил стране крахом. Кроме того, существовали местные условия (северные и черноземные районы России), которые требовали индивидуального подхода к вопросу об освобождении крестьян.

Александру II были предложены различные проекты. Он не остановился ни на одном. Он не хотел начинать реформ, не получив поддержки дворянства. Случай выслушать мнение дворян вскоре представился. Во время коронации государя (август 1856 г.) в Москву съехались предводители дворянства.

Переговоры с дворянством при всех усилиях Ланского кончились крахом. Дворяне или хранили гробовое молчание, или заявляли, что намерения правительства им неизвестны, а сами они ничего придумать не могут. Однако в правительство стали поступать частные мнения, оформленные в «Записки». Профессор Кавелин (помещик Самарской губернии) высказался за освобождение крестьян с выкупом, «Записка» опиралась на цифровые данные, собранные по Смоленской губернии. Были еще «Записки» известного славянофила Самарина, который стоял за ограждение личности крестьян от произвола помещиков, за сохранение земли за крестьянами при вознаграждении помещиков регулированными барщинными работами и оброками. Была представлена «Записка» великой княгини Елены Павловны (тетки императора). Она стояла за освобождение крестьян с землей. «Записка» Елены Павловны была составлена с помощью Н. А. Милютина в сотрудничестве с Кавелиным.

Для рассмотрения «Записок» в январе 1857 года был организован Секретный комитет, в состав которого входили Ланской, генерал Я. И. Ростовцев (главный начальник военно-учебных заведений): эти двое относились к идее крестьянской реформы весьма сочувственно. Остальные члены комитета во главе с графом Орловым были сдержанны в своих желаниях. Дела в комитете пошли ни шатко ни валко.

Желая ускорить процесс разработки реформ, Александр II поставил во главе комитета своего брата, великого князя Константина Николаевича. Великий князь объявил, что главное — сделать комитет гласным, это успокоит крестьян и привлечет общество к разработке реформ. «Ни в коем случае!» — таково было ответное мнение комитета. Дело реформы надо вести постепенно и продуманно, по периодам… Все шло к тому, что работа в секретном комитете затянется на годы, а там, по принципу предыдущих царствований, смотришь, и совсем угаснет.

Но тут вдруг появилась долгожданная «инициатива с мест». Инициаторами было литовское дворянство, три губернии высказали свои «освободительные пожелания». Еще в 1847 году при Николае I, в Литве (так же как на юге России) были введены «инвентарные правила», ограничивающие власть помещика над крестьянами. Инвентари (как их называли) точно устанавливали размеры крестьянских повинностей и размеры земли, выделяемой им помещиками. Литовские дворяне считали инвентари «игом» и теперь высказались в том смысле, что уж лучше вообще освободить крестьян, чем соблюдать ненавистные ограничения. Послание литовских помещиков дышало обидой, однако правительство на эту тонкость закрыло глаза, главное — была инициатива с мест.

20 ноября 1857 года под давлением Александра II, недовольного медлительностью комитета, был написан отдельный рескрипт генерал-губернатору Вильно Назимову. Рескрипт предлагал организовать из выборных дворян в трех литовских губерниях комитеты, с тем чтобы они обсудили способы освобождения крестьян и прислали свои рекомендации.

А дальше случилось и вовсе непредвиденное: дело Секретного комитета выпрыгнуло на свободу. Через несколько дней после отсылки рескрипта Назимову подобные рескрипты были разосланы по другим губерниям. В рескриптах сообщалось «о благородном намерении» литовских дворян освободить крестьян, а также давались рекомендации к действию, «если бы дворянство губерний изъявило подобное желание». Рескрипты были разосланы без ведома графа Орлова, и когда он, спохватившись, запретил подобное самоуправство, дело уже было сделано. Теперь уже ничего не оставалось, как опубликовать рескрипт для всеобщего ознакомления.

Значение этого события очень велико. Теперь уже ни царь, ни правительство не могли повернуть назад. Освобождение крестьян стало только вопросом времени.

Далее стали создаваться губернские комитеты для обсуждения условий освобождения крестьян. Петербургский комитет был создан усилиями сверху. Правительство организовало его, сославшись на то, что петербургские дворяне раньше прочих (еще при Николае I) поставили «вопрос об устройстве быта своих крестьян». Да ничего они не ставили! Быт крестьян их меньше всего интересовал. Они просили только прикрепить своих крепостных к определенным землям с наследственным пользованием. Теперь помещиков принудили обсуждать дело освобождения собственных крестьян.