Исторiя Россiи 862—1917 - [24]

Раньше — наслѣдовали братъ послѣ брата, племянникъ послѣ дяди, причёмъ ни одинъ князь не могъ сказать: «это моя земля, я располагаю ею, какъ хочу»: князь былъ только временнымъ, не всегда даже пожизненнымъ ея владѣльцемъ и правителемъ. Теперь — это частная собственность князя, который передаётъ, кому захочетъ, брату или сыну, даже женѣ или дочери.

Двѣ собственности, два хозяйства — это два міра, два отдѣльныхъ замкнутыхъ круга, и сколько возникло хозяйствъ, столько же образовалось и обособленныхъ отдѣльныхъ круговъ-міровъ, иными словами — удѣловъ. Такихъ удѣловъ на Югѣ не могло быть, потому что тамъ не было «хозяйствъ», княжества не составляли тамъ частной собственности, у княжескаго рода тамъ всё было общее, всѣ были дѣти одного отца, внуки одного дѣда. «Мы не венгры и не ляхи, но потомки одного предка, и отказаться отъ Кіева не можемъ», — говорятъ Ольговичи Мономаховичамъ. Любое княжество, будь это крупное: Кіевское, Черниговское — или мелкое: Туровское, Торопецкое, — всё равно понималось какъ часть одного цѣлаго, связанная съ другою частью узами кровнаго родства.

Вотъ почему удѣльный періодъ начинается на Сѣверѣ, со времени Всеволода III, не раньше; къ періоду Кіевскому выраженіе это неприложимо. Лѣтопись наша вовсе не знаетъ слова удѣлъ; впервые выраженіе это встрѣчается въ половинѣ XIV в. (договоръ сыновей Ивана Калиты). На Югѣ сѣверному «удѣлу» соотвѣтствовали иныя выраженія: столъ, волость: такой-то князь сѣлъ на столѣ отца своего; такого-то князя лишили его волости.

Заключеніе. Въ Суздальскомъ краѣ общественный и политическій порядокъ сложился иной, чѣмъ на Югѣ. Изъ этого новаго порядка, какъ изъ зерна, выросло позже единодержавіе и самодержавіе Московскихъ государей.

III. Галичъ съ Волынью

1. Галичъ

Галицкіе и волынскіе князья, каждый въ своихъ интересахъ, домогались гегемоніи въ Юго­-Западной Руси. Первоначально успѣхъ былъ на сторонѣ Галича, но онъ былъ непроченъ:

а) внѣшнія помѣхи: вмѣшательство во внутреннія дѣла Галича сосѣдней Венгріи и Польши;

б) внутреннія помѣхи: вражда князей съ мѣстною аристократіей — боярами (классомъ крупныхъ землевладѣльцевъ).

Галицкій столъ въ теченіе всего XII ст. переходилъ непосредственно отъ отца къ сыну, сталъ наслѣдственнымъ въ предѣлахъ одного колѣна:

Братья Василько и Володарь. 1097—1124.

Володимірко, сынъ Володаря. 1124—1152.

Ярославъ Осмомыслъ, сынъ Володимірка. 1152—1187.

Владиміръ, сынъ Ярослава. 1187—1198.

Галицкіе князья не переходили съ одного княженія на другое, не переходила съ ними и ихъ дружина: служившіе отцу продолжали служить и сыну. Дружинники, служившіе у другихъ князей, въ другихъ областяхъ, вслѣдствіе постоянныхъ своихъ переходовъ, мало дорожили земельною собственностью: послѣдняя стѣсняла ихъ. При своёмъ кочеваньѣ съ мѣста на мѣсто, они не могли образовать сословія, пустить прочныхъ корней въ области: вездѣ они временные гости; значеніемъ и вѣсомъ пользуются они, пока остаются неразлучными спутниками и вѣрными совѣтниками своего князя. Ихъ службу очень цѣнятъ, князья не могутъ обойтись безъ нея; но стоитъ имъ только самимъ порвать съ нею, покинуть князя — и всё значеніе ихъ блёкнетъ, почва уходитъ изъ-подъ ногъ.

Въ Галичѣ не то: дружина тамъ перестала быть временной, случайною гостьей въ странѣ; она осѣлась, обзавелась землёю и превратилась въ крупныхъ землевладѣльцевъ, въ первенствующее сословіе, независимое отъ князя. Подъ вліяніемъ Польши и Венгріи бывшіе дружинники прониклись аристократическимъ духомъ; какъ тамъ, они старались играть въ Галичѣ видную политическую роль, подчинить князя своимъ видамъ и ослабить его власть.

Для примѣра: послѣдній галицкій князь Юрій II (1325—1340) грамоты свои выдавалъ не только отъ своего имени, но и отъ имени своихъ бояръ (nos una cum dilectis et fidelibus nostris baronibus militibusque), причёмъ къ самимъ грамотамъ привѣшивались, кромѣ печати князя, также и печати его «бароновъ».

2. Волынь

Романъ Мстиславичъ, завоевавъ Галичъ и Кіевъ (1200—1205), сталъ полнымъ хозяиномъ въ Южной Руси. Недаромъ современники звали его «самодержцемъ всей Русской земли». Черты, сближающія его съ Андреемъ Боголюбскимъ и Всеволодомъ III: то же стремленіе создать сильную власть на основѣ не идейныхъ отношеній родства, а самостоятельнаго обладанія реальною, ни отъ кого не зависимою силою. Но какая разница въ обстановкѣ! — 1) тамъ князья опирались на вѣрные и покорные имъ младшіе города: здѣсь, вмѣсто добрыхъ сотрудниковъ, Романъ нашёлъ боярство, силу, «предъ которою никло значеніе князя» (Соловьёвъ); недаромъ съ такой энергіей боролся онъ съ галицкими боярами: «не передавивши пчёлъ, меду не ѣсть», — говаривалъ Романъ; 2) тамъ, на Сѣверѣ, область, на которую изъ Ярославичей мало кто зарился; здѣсь — постоянная борьба съ завистливой роднёю; 3) тамъ сосѣдями смирные инородцы-финны; здѣсь — воинственные поляки, венгры и половцы: постоянная угроза и съ запада и съ востока.

Въ результатѣ:

а) Въ Суздальской землѣ процессъ объединенія территоріи и усиленія княжеской власти совершается непрерывно; на Юго-Западѣ — онъ оборвался со смертью Романа и возобновился лишь спустя 40—50 лѣтъ при сынѣ Романа, Даніилѣ Галицкомъ.