Исторiя Россiи 862—1917 - [172]

г) Движеніе, вызванное реформою патр. Никона, свидѣтельствовало о болѣзненномъ состояніи Русской церкви, о недостаткахъ просвѣщенія — и призывъ учёныхъ людей изъ Кіева, исправленіе богослужебныхъ книгъ, культурныя заимствованія съ Запада, въ свою очередь, свидѣтельствовали, что русское общество ещё въ XVII ст. почувствовало необходимость духовнаго оздоровленія.

Такимъ образомъ, дѣло, которое исполнилъ Пётръ, не было создано имъ; программу онъ получилъ уже готовою; самые пути ея исполненія были тоже указаны предшествующимъ поколѣніемъ; но люди XVII в. ещё не прониклись сознаніемъ, что реформа настоятельно необходима, что откладывать её невозможно; да и самую программу они скорѣе только чувствовали, чѣмъ ясно сознавали; притомъ никто до Петра не думалъ проводить её съ тою энергіей, съ какою взялся за это дѣло Царь-Преобразователь. Люди ещё стояли на распутьѣ, въ нерѣшительности; большинство ещё сомнѣвалось: дѣйствительно ли нужна реформа, и если да, то какимъ способомъ разрѣшить её. Но явился Пётръ и взмахомъ меча разрубилъ гордіевъ узелъ.

2. Необходимость и неотложность реформы. Ещё въ XVI ст., т. е. съ той поры, какъ для Россіи и для Зап. Европы одновременно кончились Средніе вѣка отчужденія и началась пора взаимнаго общенія, Россія волей-неволей стала втягиваться въ круговоротъ международной жизни. Она не могла допустить, чтобы Зап. Европа эксплуатировала ея природныя богатства, устанавливала по произволу цѣны на товары; чтобы ближайшіе сосѣди окончательно оттёрли её отъ моря и держали въ политической зависимости милліоны ея единоплеменниковъ. Грозный, Борисъ Годуновъ, первые Романовы старались поднять Россію на надлежащую высоту; но недочёты оставались большими, и всё яснѣе становилось, что если Россія не хочетъ на будущее время остаться въ подчиненіи, превратиться въ азіатскую державу, то ей во что бы то ни стало необходимо пробить дорогу къ свободному общенію съ болѣе ея культурнымъ Западомъ. Горькій опытъ XVI и XVII ст. долженъ былъ особенно укрѣпить въ такомъ убѣжденіи. Оттиснутая отъ Балтійскаго моря, Россія не въ состояніи была бы впослѣдствіи, при имп. Елизаветѣ, задержать опасные для нея успѣхи Фридриха II, а при Екатеринѣ II привести къ благополучному окончанію Черноморскій вопросъ.

3. Знаніе. Его свѣтскій характеръ. Основной недочётъ былъ въ знаніи, — но въ какомъ? До сихъ поръ оно сводилось главнымъ образомъ къ начитанности въ церковныхъ книгахъ, къ усвоенію богословскихъ тонкостей; школа XVII в. держала ученика въ области религіозныхъ вопросовъ, поучая его обязанностямъ къ Богу; но, чтобы создать хорошее войско, научить пользоваться богатствами, сокрытыми въ нѣдрахъ земныхъ; чтобы поднять экономическое благосостояніе населенія, создать хорошее управленіе, уяснить пути, какими практичнѣе и вѣрнѣе достигнуть всего этого, — необходимо было знаніе иного рода: прежде всего слѣдовало запастись техническими свѣдѣніями, болѣе близкимъ знакомствомъ съ природою и ея законами; не забывая объ обязанностяхъ къ Богу, слѣдовало также выяснить свои обязанности къ обществу, къ государству (юридическія знанія, Пуффендорфъ, «Правда воли монаршей»). Потребность въ такомъ новомъ знаніи Россія смутно сознавала ещё въ XVII ст., но она боялась признаться себѣ въ томъ открыто; косность духа, неповоротливость ума, привычка держаться старины пугали её, и, не рѣшаясь сама на рѣшительный шагъ, она робко ждала появленія смѣльчака, который бы громогласно, на всю Русь, призналъ необходимость новаго знанія и неизбѣжныхъ съ нимъ перемѣнъ. Такой смѣльчакъ и явился въ лицѣ Петра В.

Такимъ образомъ, знаніе, внесённое Петромъ, можно опредѣлить какъ свѣтское, въ отличіе отъ прежняго, духовнаго. Это свѣтское знаніе и было тѣмъ «окномъ въ Европу», которое прорубилъ русскій царь. «Окно» раздвинуло прежніе горизонты, дало русскимъ людямъ возможность почувствовать себя частью Европы, гражданами всего міра и принять активное участіе въ общей духовной жизни народовъ.

4. Идея личности. Родовой бытъ, опредѣлявшій общественныя отношенія въ древней Руси; не-юридическій складъ мышленія — одна изъ характерныхъ особенностей русскаго человѣка (и вообще славянина). Наклонность «жить по старинѣ», «какъ Богъ на душу положитъ»; привычка руководиться болѣе обычаемъ и традиціей, чѣмъ точными юридическими постановленіями (законами); и кромѣ того иноземное иго татарское съ его безнравіемъ и произволомъ — всё это было причиною того, что въ до-Петровскій періодъ русской исторіи начало личности въ жизни совсѣмъ не проявлялось, и самая личность какъ бы вовсе не существовала. Были люди, но не было человѣка; были отдѣльныя группы, но каждая группа мыслилась чѣмъ-то вродѣ монолита, а не тѣмъ составнымъ цѣлымъ, какимъ была она въ дѣйствительности. Личность ещё не доросла до самосознанія, и мѣриломъ своихъ дѣйствій, правъ и обязанностей служило ей не собственное Я, не собственный разумъ и воля, а та среда (родъ, община, государство), въ которой она жила и дѣйствовала, затерянная и несознанная.

Русская личность стала выдѣляться изъ общей массы лишь съ Петра Великаго; лишь при нёмъ она была поставлена въ надлежащія условія для своего развитія и самоопредѣленія. Призывая всѣхъ на общую службу, выдвигая наверхъ людей исключительно по ихъ личнымъ заслугамъ, Пётръ нанёсъ рѣшительный ударъ мѣстничеству и чрезъ это освободилъ личность изъ духовнаго плѣна, въ какомъ она находилась. Введеніе подушной подати создавало отдѣльную, самостоятельную душу, отдѣльнаго, самостоятельнаго человѣка. «Пётръ призналъ права личности, предписывая, чтобы браки совершались съ согласія дѣтей, безъ произвола родителей; право личности было признано и въ крѣпостномъ, ибо помѣщикъ долженъ былъ присягать, что не принуждаетъ своихъ крестьянъ къ невольному браку. Наконецъ, получила признаніе личность женщины, вслѣдствіе освобожденія ея изъ терема» (Соловьёвъ).