История Рима. Том 3 - [28]
Решено было в следующем (682) [72] году послать против этих страшных банд обоих консулов. Действительно, претору Квинту Аррию, находившемуся под начальством консула Луция Геллия, удалось настигнуть и уничтожить в Апулии у Гаргана кельтский отряд Крикса, отделившийся от остального разбойничьего войска и занимавшийся грабежом на собственный страх. Зато Спартаком были одержаны блестящие победы в Апеннинах и Северной Италии, где он разбил консула Гнея Лентула, собиравшегося как раз окружить и захватить разбойников, затем его коллегу Геллия и недавнего победителя претора Аррия и, наконец, у Мутины — наместника Цизальпинской Галлии Гая Кассия (консула 681 г. [73 г.]) и претора Гнея Манлия. Плохо вооруженные банды рабов наводили ужас на легионы; цепь поражений напоминала первые годы войны с Ганнибалом.
Невозможно сказать, что случилось бы, если бы во главе этих победоносных отрядов стояли не беглые рабы-гладиаторы, а цари народов, населявших Овернские или Балканские горы; однако, несмотря на блестящие победы, движение оставалось лишь разбойничьим мятежом и потерпело поражение не столько вследствие превосходства сил его противников, сколько из-за внутренних раздоров и отсутствия плана. Если в прежних, сицилийских, войнах рабов замечательным образом была обнаружена сплоченность против общего врага, то в данном, италийском, восстании она отсутствовала; причиной этого было, очевидно, то обстоятельство, что для сицилийских рабов объединявший их всех сиро-эллинизм служил как бы национальной связью, италийские же рабы распадались на две группы: эллино-варваров и кельто-германцев. Разногласия между кельтом Криксом и фракийцем Спартаком — Эномай погиб в одном из первых же сражений — и другие раздоры делали невозможным использование достигнутых успехов, и римляне были обязаны этому не одной своей победой. Но еще больший ущерб, чем недисциплинированность кельто-германцев, причинило движению отсутствие определенного плана и цели. Правда, Спартак, судя по тому немногому, что мы знаем об этом замечательном человеке, стоял в этом отношении выше своей партии. Наряду с военными дарованиями он обнаружил и незаурядный организаторский талант, а справедливость, с которой он управлял своим отрядом и распределял добычу, с самого начала обратила на него взоры толпы не меньше, чем его храбрость. Ощущая большой недостаток в коннице и оружии, он пытался создать обученные кавалерийские части, воспользовавшись захваченными в Нижней Италии табунами лошадей, а как только завладел фурийской гаванью, стал доставать железо и медь, без сомнения, через пиратов. Однако даже он не мог направить руководимые им дикие орды на достижение определенных целей. Он охотно положил бы конец безумным кровавым вакханалиям, которые устраивали разбойники в занятых городах и из-за которых, главным образом, ни один италийский город не соглашался вступить в союз с мятежниками, но повиновение, оказывавшееся в сражениях разбойничьему вождю, продолжалось лишь до победы, и все его уговоры и просьбы были напрасны. После побед, одержанных в 682 г. [72 г.] в Апеннинах, войску рабов были открыты все пути. Спартак хотел будто бы перейти через Альпы, для того чтобы он сам и его люди смогли возвратиться на свою кельтскую или фракийскую родину. Если сведения эти верны, то они свидетельствуют о том, что победитель не переоценивал своих успехов и своей силы. Так как войско его отказалось так скоро покинуть богатую Италию, Спартак повернул к Риму и подумывал, как передают, об осаде столицы. Но банды воспротивились этому, правда, отчаянному, но обдуманному предприятию; они заставили своего вождя, хотевшего быть полководцем, остаться атаманом разбойников и скитаться бесцельно по Италии, занимаясь грабежом. В Риме могли быть довольны таким оборотом дела, но все же положение было серьезно. Не было ни хороших солдат, ни опытных полководцев: Квинт Метелл и Гней Помпей находились в Испании, Марк Лукулл — во Фракии, Луций Лукулл — в Малой Азии, и римляне располагали лишь необученным ополчением и весьма посредственными офицерами. Главнокомандующим в Италии с чрезвычайными полномочиями был назначен претор Марк Красс, который не был, правда, выдающимся полководцем, но все же с честью сражался под начальством Суллы и, несомненно, обладал характером. В его распоряжение была предоставлена внушительная, если не по своим качествам, то численностью, армия из восьми легионов. Новый главнокомандующий начал с того, что поступил по всей строгости законов военного времени с первым же отрядом, побросавшим оружие и разбежавшимся при столкновении с разбойниками, и приказал казнить каждого десятого, после чего легионы действительно несколько подтянулись. Спартак, потерпевший поражение в следующем сражении, отступил и пытался через Луканию пробраться в Регий.
