История разведывательных служб Израиля - [52]

Для реализации этих целей требовалась обширная агентурная сеть. Советы имели в своем посольстве в Тель-Авиве около 60 сотрудников, примерно половина из них были работниками ГРУ и КГБ. Они вербовали агентов из числа израильтян, но, поскольку местные коммунисты находились под подозрением и наблюдением «Шин Бет», советская разведка предпочитала тех, кто не был связан с коммунистами.

Среди объектов, представлявших интерес в плане вербовки, были супруги дипломатов. Летом 1955 года жена одного израильского дипломата, находившегося в Восточной Европе, выехала в отпуск на родину. И тут она — кто бы мог подумать — влюбилась в советского дипломата. Этот дипломат находился под наблюдением «Шин Бет», и израильская контрразведка сразу же узнала об этом романе. Люди Харела вызвали израильтянку в контрразведку и предложили ей прекратить всякую связь с любовником.

В это же время, чтобы оградить израильского дипломата от возможного шантажа, его без всякого предупреждения вызвали в Австрию. Он был ошеломлен, когда узнал, что в отеле его уже поджидали люди Харела. Без особых предисловий Харел раскрыл глаза обманутому мужу: его жена спит с советским дипломатом и ему нельзя возвращаться в коммунистическую страну. Дипломат все понял, но он был до крайности шокирован как супружеской изменой, так и неожиданной переменой в его карьере.

Израильских дипломатов, направлявшихся в страны восточного блока, специально предостерегали от вступления в любовные связи с местными гражданами. Министерство иностранных дел вообще отказывалось направлять в эти страны одиноких сотрудников, и в каждом посольстве были офицеры «Шин Бет», предотвращавшие случаи шантажа. Однако даже такие предосторожности никогда не дают стопроцентной гарантии, когда речь идет о человеческой страсти и глупости.

В феврале 1959 года один высокопоставленный дипломат в восточноевропейской стране получил письмо следующего содержания:

«Уважаемый сэр,

Некоторое время тому назад в моем распоряжении оказались весьма деликатные фотографии, которые свидетельствуют о Вашей интимной связи с мадемуазель Дагмар Новотной. Если я использую эти фотографии для того, чтобы шантажировать Вас или мадемуазель Дагмар Новотну, это, несомненно, причинит Вам неприятности. Я думал над этим и пришел к следующему выводу. Это дело может быть урегулировано, если Вы согласитесь встретиться в Вене с моим помощником. Он заслуживает полного доверия. Вы должны приехать в Вену до конца февраля. Предлагаю Вам остановиться в отеле «Закер». Буду ждать Вашего ответа в течение двух недель с момента получения этого письма».

Дипломат, несмотря на риск скандала, сообщил о попытке шантажа в министерство иностранных дел. Руководство приняло решение срочно перевести его в другое место.

Неустанная деятельность Харела по поиску израильских предателей мотивировалась его искренней заботой о безопасности Израиля в сочетании с личной ненавистью к коммунизму. Кроме того, Харел, как и до него Шилой, стремился доказать Соединенным Штатам, что Израиль является надежным партнером. Бескомпромиссный по своей природе, как истинный крестоносец в поисках идеала Харел доказал, что он может быть святее самого папы. Если Аллен Даллес в ЦРУ и его брат Джон Фостер Даллес в Госдепартаменте видели красного «под каждой кроватью», Харел старался доказать, что в израильской спальне не должно быть даже розовых оттенков.

Харел, естественно, был озадачен, когда узнал, что в израильскую научную общину проник профессор Курт Ситта. Ситта получил образование в Праге, где его считали гением математики. Его арестовало гестапо и в силу того, что он был женат на еврейке, отправило в Бухенвальд. Ситта разделил трагическую судьбу многих руководителей компартии, оказавшихся в концлагерях; некоторые из них после войны стали работать в разведке и, естественно, привлекли к этому делу своего друга Ситту.

Он изучал ядерную физику в Великобритании, а затем преподавал этот же предмет в университете штата Нью- Йорк, в Сиракузах. ФБР, подозревая в нем коммунистического агента, подвергло его допросу и попыталось завербовать в качестве двойного агента. Именно в таких довольно двусмысленных обстоятельствах в 1953 году Ситта выехал в Бразилию. Спустя два года его пригласили прочесть курс лекций в «Технионе» в Хайфе, израильском эквиваленте американского Массачусетского технологического института. Эму нравилась страна, нравились люди, нравилась работа. По крайней мере, так он говорил, когда принял пост директора департамента физики.

Значительные успехи, которых нееврей Ситта сумел достичь в Израиле, открывали большие возможности для чехов и их советских хозяев. В период 1955—1960-х годов сотрудник разведки, работавший под прикрытием посольства Чехословакии в Тель-Авиве, регулярно встречался с Ситтой и получал от него большое количество информации. Харелу потребовалось 5 лет, чтобы выйти на эту секретную операцию.

Ясным и прохладным вечером 16 июня 1960 г. два человека постучали в дверь виллы Ситты на улице Хореб в фешенебельном пригороде Хайфы, выходившей на Средиземноморье, сильно напоминавшем сан-францисский пейзаж. Один из мужчин был оперативным работником «Шин Бет», другой — представителем специального отдела национальной полиции. Они предъявили Ситте обвинение в шпионаже.