История разведывательных служб Израиля - [196]

Даже если бы «чистое» убийство было возможно, некоторые израильские разведчики высказывали сомнения в целесообразности участия своей страны в проведении такой акции. «Моссад» и «Аман» никогда не занимались политическими убийствами на высшем уровне. Они убивали палестинцев, но никогда не трогали фигур из первого ряда. Израильские стратеги опасались, что такая акция может привести к нежелательным последствиям. В течение почти 40 лет тайной войны между арабами и израильтянами существовало негласное понимание с арабскими правительствами: вы не убиваете наших премьеров и президентов, а мы не трогаем ваших.

Исключение убийства оставляло в распоряжении разведок широкий арсенал традиционных средств дестабилизации багдадского режима: дезинформация, направленная на внесение смятения в ряды приближенных, другие средства психологической войны, подкуп ключевых фигур, которые могут помочь в формировании альтернативного руководства.

Организация дворцового переворота могла выглядеть как реликт эпохи империй, но такой вариант развития событий был бы вполне естественным на фоне старомодной и беспардонной попытки покорения слабого соседа агрессивным «императором». Эта задача, однако, представлялась особенно сложной применительно к Ираку, где Саддам ликвидировал всех, кто выражал малейшее несогласие с его политикой. Все ключевые позиции в армии и правительстве занимали члены его семьи. В стране не было активной оппозиции, несмотря на наличие на юге страны проирански настроенного шиитскою населения и борющихся за автономию курдов на севере страны.

Оппозиционные иракские группы существовали только за границей, но они были слабы и ненадежны. И все же они могли быть полезны в рамках общих усилий по дестабилизации режима, поэтому представители американской и английской разведок установили контакт с рядом диссидентских группировок в европейских странах для проработки возможных решений на будущее.

Курды могли быть полезны в формировании антисаддамовской коалиции, но они были слишком обижены на ЦРУ, которое после многолетней поддержки в середине 1970-х годов бросило их на произвол судьбы. После вторжения в Кувейт в ООН возродился интерес к оставшимся отрядам курдских повстанцев. «Моссад» поддерживал контакт с курдами на протяжении многих лет.

В силу этого израильтяне хорошо понимали, что подготовку свержения Саддама надо начинать с нуля. Не может быть простых и скорых решений этого кризиса. При всем своем пессимизме анализ израильтян произвел сильное впечатление на американцев, которые знали, что от Израиля можно ожидать ценных советов в противостоянии с Багдадом. При планировании воздушных налетов на первом этапе войны с Ираком американские военные представители давали понять, что идея нанесения бомбовых ударов по резиденциям президента и членов его семьи, наряду с ключевыми ядерными и ракетными объектами, была подсказана израильтянами.

Шамир тем временем многозначительно намекал на возможность использования Израилем «секретного оружия», которое может быть пущено в ход в случае прямого нападения Ирака. Это была игра в сдерживание, проходившая с двойной скоростью, в которой все туманные намеки на то, что еврейское государство намного опередило своих арабских соседей в ядерной и других областях военной технологии, повторялись и подчеркивались с нарастающей частотой.

В области технологий Израиль достиг зенита, но, по иронии судьбы, к этому времени его разведывательные службы переживали период упадка. Смотреть в будущее было гораздо приятнее, чем анализировать прошлое. Когда проблемы 1980-х годов переросли в кризис 1990-х годов, разведсообществу следовало бы бросить критический взгляд на свое прошлое. Сообщество просто не могло отмахнуться от череды провалов и неудач, следовавших один за другим:

— просчеты «Моссада» в Ливане;

— совершенное «Шин Бет» убийство и его покрывательство;

— шпионаж Полларда против лучших друзей Израиля;

— ошибочный перехват ливийского самолета;

— несогласованность в тайных операциях Иран — Америка;

— утрата контроля за деятельностью «бывших»;

— разглашение израильских ядерных секретов;

— выдворение двойных агентов из Великобритании;

— устаревшая и неэффективная система цензуры;

— неспособность предупредить правительство о грядущем крахе оккупационной системы и начале палестинского восстания.

Этот длинный перечень просчетов на протяжении непростого десятилетия в целом характерен и для спецслужб других стран: внутренние распри и соперничество, недостаточный контроль со стороны политического руководства, желание расширить свои права за пределы разумного, слабая координация работы различных служб, ненужное дублирование. В 1950-х и 1960-х годах это можно было рассматривать как болезни роста израильского разведсообщества, и оно успешно их преодолело, но в 1980-х годах они проявились снова.

С этими болезнями можно справиться путем повышения качества управления, большей подотчетностью, улучшением координации, более тщательным подходом к подбору кадров и проведению оперативных мероприятий. Однако корректировка имиджа разведки займет гораздо больше времени. Глубокие трещины разрушили легенду об израильской разведке как четкой, профессиональной и даже непобедимой.