История разведывательных служб Израиля - [162]

Прослужив более 30 лет своей стране, Харари в 1980 году стал частным лицом. Он начал новую карьеру в сфере страховой деятельности, но позже стал делить свое время между Израилем и Центральной Америкой.

В то время «Моссад» был еще достаточно влиятелен, чтобы поделить мир на «княжества» для особо именитых своих «бывших». Даже в тех странах, где Израиль имел свои посольства, многие реальные вопросы решались через бывших оперативных работников разведки. Панама была отдана Майку Харари. Из разведки никогда не уходят насовсем. Старые кадры всегда остаются в ее распоряжении.

Панамские лидеры, которые всегда были склонны играть «и нашим и вашим», имели прочные связи с Соединенными Штатами, но в то же время поддерживали хорошие отношения с Фиделем Кастро. Кубинский революционер был активным сторонником палестинцев и вообще радикалов по всему миру, что делало его фигурой достаточно интересной для израильской разведки. Через Харари и его панамских друзей Израиль получал сведения о связях кубинцев с палестинцами. Когда Торрихос в 1981 году погиб в загадочной авиакатастрофе, Нориега унаследовал от него страну и дружбу с Харари. Новый панамский диктатор давно сотрудничал с ЦРУ, но в последнее время вызывал гнев американцев своей причастностью к контрабанде наркотиков из Южной Америки в США.

Харари тем временем стал правой рукой Нориега. Израильтянин убедил генерала освободить магната Шауля Айзенберга от должности почетного консула Панамы в Тель-Авиве. Разумеется, этот пост достался самому Харари.

Он нанял себе израильскую охрану и стал заниматься подготовкой личной охраны Нориега. Дом генерала в Панама-Сити охранялся по классической израильской схеме: колючая проволока и электронные датчики по всему периметру. Харари помог Нориеге организовать силы обороны Панамы, которые даже копировали аналогичное название вооруженных сил Израиля. Через Харари Израиль также продавал оружие Национальной гвардии Панамы. Вскоре все коммерческие сделки между Израилем и Панамой, а не только продажа оружия, стали проходить через руки Харари, оставляя ему комиссионные.

Харари никогда не делал публичных заявлений и вообще не любил, когда пресса упоминала его имя. Его фотография только дважды появилась в израильской прессе, когда он в 1985 году сопровождал Нориегу во время официального визита в Израиль. Третья попытка сфотографировать его окончилась неудачей. Это было в июне 1988 года во время большого приема в саду в пригороде Савьона в честь одного профессора по поводу публикации его новой книги.

Заметив Харари среди гостей, одна молодая израильская девушка-фоторепортер нацелила на него фотокамеру. Харари встал со своего места, подошел к фотографу и вежливо потребовал, чтобы она отдала ему экспонированную пленку. Он обещал ей вернуть через день-два проявленную пленку, за исключением тех кадров, на которых изображен он сам.

Когда девушка отказалась, он вырвал у нее камеру, засветил пленку и поджег ее на глазах изумленных гостей. «Никто не смеет фотографировать Майка Харари», заявил он и как ни в чем не бывало продолжал развлекаться с гостями.

Грань между национальными интересами и личной алчностью становилась все более размытой, кругом плавали огромные суммы денег, которые можно было хватать голыми руками. В Соединенных Штатах, после того как в 1988 году Нориега был назван в качестве обвиняемого по делу о контрабанде, пошли слухи о каком-то таинственном израильтянине, который помогал генералу. И когда американская армия в декабре 1989 года вторглась в Панаму и свергла Нориегу, газеты задавались вопросом о том, что стало с его фаворитом-израильтянином.

Как это характерно для всех разведчиков, действия Харари в период американского вторжения были противоречивы и полны дезинформации. Американский дипломат в Панама-Сити заявил репортерам, что бывший сотрудник «Моссада» пытался бежать и был арестован, но позже эти сведения были опровергнуты со ссылкой на ошибку в опознании. Согласно другому сообщению, Харари был гостем в доме Нориеги, который проводил ночь со своей любовницей, когда в дом пришли два таинственных израильтянина и предупредили о предстоящем вторжении американцев. Вся троица вроде бы скрылась на автомобиле за шесть часов до высадки американских парашютистов.

С другой стороны, американские официальные лица указывали, что им нужен был только Нориега и у них не было ордера на арест Харари. В ходе судебного процесса над Нориегой в Майами имя Харари не фигурировало.

Неуловимый Харари вскоре объявился в Израиле, дал свое первое в жизни интервью, но не пролил света на 10 лет, проведенные им в Панаме. Своим на удивление высоким и тонким голосом бывший офицер «Моссада» пожаловался на то, что он может стать жертвой палестинских убийц.

«Они говорят, что я ликвидировал людей, — жаловался Харари. — Разве они не понимают, что это звучит для меня смертным приговором? Что я такого сделал прессе?»

В период своей частной жизни Харари помог Израилю выйти на многих нужных людей. И вряд ли это простое совпадение, что рьяный слуга Рейгана подполковник Оливер Норт сделал ставку на своих иностранных друзей в Израиле, а также на Нориегу, чтобы обойти запрет конгресса на поставку оружия никарагуанским антикоммунистам.