История психологии - [14]

Настоящая книга — история научной и практической психологии в XIX–XX вв., история в восьми главах. В трех первых главах описываются интеллектуальные и социальные условия, благодаря которым научная психология сформировалась в XIX в. как особая отрасль. В главе 2 рассказывается о развитии университетов и академических дисциплин, а также о попытках понять сознание на основе знания о физическом мире, в особенности о нервной системе. В главе 3 описываются различные теории эволюции, ставшие важным интеллектуальным событием. Мысль о том, что человек возник из мира природы, более чем какая-либо другая подкрепляет надежды на то, что наука о человеческой природе возможна, и именно как естественная наука. В главе 4 внимание сосредоточивается на последних десятилетиях XIX в., когда психологические дисциплины сформировались как интеллектуальные и социальные практики — по крайней мере, в Германии и США.

Переходя к обсуждению событий XX в., мы представим более широкую картину развития психологии, не только как академической дисциплины и области научных исследований. В главе 5 рассказывается о том, как люди стали искать способы решения индивидуальных и социальных проблем современности в психологических знаниях и техниках. В главе 6 мы вернемся к научной психологии в узком смысле слова, сосредоточась на тех теориях, создатели которых, подобно И. П. Павлову, утверждали: психологию можно превратить в объективную науку. Как будет продемонстрировано, в разных странах исследователи по-разному формулировали эти идеи. В главе 7 мы обратимся к психоанализу, представив его как попытку прийти к согласию с «иррациональным» в человеческой природе. При этом дается объяснение влиянию Фрейда, а также Юнга, хотя и с меньшей степенью подробности. Глава 8 посвящена социальной психологии, понимаемой как изучение отношений между индивидом — его мыслями, чувствами, поступками — и социальным миром. Эта глава включает краткое обсуждение советской психологии, поскольку именно в Советском Союзе — по крайней мере, в теории — социальная природа человека должна была привлечь к себе внимание. В завершающей книгу главе 9 дается обзор развития психологии за последние полвека и делается попытка связать прошлое с настоящим. Это огромная по своим масштабам задача. Поэтому в данной главе выделяются несколько наиболее важных направлений, например дискуссия о том, насколько человеческая природа определяется биологией и насколько — культурой, а также о том, является ли сознание лишь функцией мозга. Дойдя до этого места, читатель сможет понять, как именно его собственный опыт, его взгляд на психологию и его представление о человеке соотносятся с историей психологии, как она изложена в этой книге. Ведь история, в конечном счете, подобна автобиографии: она повествует о том, как и почему мы стали теми, кто мы есть.

Глава 2 XIX Век: новые подходы к проблеме природы человека

Свобода и необходимость существуют бок о бок.

Леопольд фон Ранке. Из литературного наследия (написано в 1860-е гг.) [2]

2.1 Общественный и университетский контекст

Образование на протяжении всего девятнадцатого века вызывало страстный интерес. Самым лучшим считалось высшее образование в Германии, и поэтому во второй половине столетия на эту страну с завистью взирали современники. Стремясь уберечь свою страну от филистерства и мещанства, английский поэт и деятель образования Мэтью Арнольд (Matthew Arnold, 1822–1888) приводил в пример Германию и то уважение, каким там пользуются образованность и культура. Арнольд писал: «Больше всего восхищает в Германии то, что, несмотря на быстрый прогресс Промышленности, идея Культуры — Культуры в истинном смысле слова — остается живой силой» [цит. по: 120, с. 225]. В России после 1855 г. идеалистически настроенная молодежь воспользовалась плодами либерализации и устремилась в Германию, Австрию и Швейцарию, чтобы, получив там высшее образование, вернуться домой и перестроить собственные университеты по западным образцам. Глубоко униженные поражением, которое нанесла им Германия в войне 1870 г., французы усвоили урок, не в последнюю очередь связанный с преимуществами немецкой системы образования над французской. Италия, после объединения в 1870 г. занятая строительством современного национального государства, привлекла в свои университеты немецких ученых. Немецкая модель образования, когда обучение ведется по дисциплинам, а каждая дисциплина является специализированной областью, в рамках которой создается новое знание и воспитываются новые кадры ученых, представлялась важной для функционирования современного национального государства.

Это знаменовало важную перемену — ведь еще в конце XVIII в. значительная часть немецких университетов влачила, как считали, поистине жалкое существование. Очень немногие ученые, главным образом работавшие в Гёттингене, были действительно привержены идеалам научного исследования. Ситуация изменилась в течение первых трех десятилетий следующего века, в особенности после основания в 1810 г. Берлинского университета (позднее — университет Гумбольдта). Новый университет оказался в центре реформ, задуманных и осуществленных в 1806–1818 гг. прусским министром, лингвистом Вильгельмом фон Гумбольдтом (Wilhelm von Humboldt, 1767–1835). Перемены были культурной реакцией на военные поражения и раздробленность эпохи наполеоновских войн и затронули как программы преподавания, так и административное устройство университетов (кроме Берлинского был также создан университет в Бонне). Университетская реформа была проведена по требованию и при финансировании Прусского государства, чьему примеру последовали другие немецкоязычные страны. В результате обязанностью профессоров стала не только подготовка немногочисленных государственных служащих и представителей определенных профессий, но и широкое преподавание научных знаний. Государство гарантировало приток студентов, поскольку для гимназий нужны были преподаватели с университетским дипломом; это, в свою очередь, позволило придать академической карьере необходимую стабильность. Тем самым был создан целый класс хорошо образованных людей; из их среды вышли те, кто принимал затем решения о финансировании университетов исходя из представления об образованности и учености как подлинно немецких ценностях. В соответствии с принципом свободы преподавания студенты и преподаватели могли свободно переходить из университета в университет. А это означало, что различные немецкие государства могли соперничать друг с другом за повышение культурного статуса, за профессоров и студентов, что, в свою очередь, вело к увеличению университетского бюджета. Возникавшие в университетах группы ученых ориентировались на модель исследовательского сообщества, впервые сформировавшуюся в Гёттингене. Их деятельность стала убедительным свидетельством того, каких блестящих результатов можно достичь, если всецело посвятить себя исследованиям. Это стимулировало создание кафедр по новым дисциплинам и помогало получать финансирование из государственной казны. Так, в одном лишь Берлине труды Гегеля в области философии, Нибура — в истории, Савиньи — в юриспруденции стали впечатляющим прецедентом. Положение профессора в обществе стало весьма уважаемым, и репутация научных занятий росла.