История про квартиру - [6]

Олег ласково нажал красную кнопку своего телефона и так же ласково смотрел, как на экране телефона проигрывается убаюкивающая заставка выключения, потом он, как устрицу, раскрыл телефон, вытащил сим-карту и пошел топить ее в туалете, словно замыкая смысловой круг, который связывал его с риелтором и лилипутами.

Он живет там до сих пор, не заводит ни друзей, ни животных и старается пореже выходить на улицу.

Или же так. Он спокойно прожил несколько лет, спокойно платя коммуналку и за всякие телевидения и интернеты и совсем не пересекаясь с риелтором.

Риелтор его тоже не беспокоил, занимаясь, видимо, своими недвижимыми делами, и случилось в итоге так, что риелтор сам стал недвижимостью — однажды в дверь Олега позвонили, на пороге стояла женщина в черном платке, оказавшаяся женой риелтора, она-то и сообщила Олегу о безвременной риелторской кончине.

«Я разбирала бумаги и узнала, что он квартиру купил, — сказала она. — Вот эту вот. Вы ее снимаете?» Олег обрисовал то, что у него было с риелтором, а она во время его рассказа все время понимающе и мелко кивала. «Он мне, наверно, не сказал, потому что подумал, что очень сильно ошибся, купив не глядя. Он всегда такой был, у него все было неправильно, и он очень сильно из-за этого страдал. Он даже умер не слишком нормально». Олег решил не спрашивать как, но вдова, не дождавшись наводящих фраз, сама сказала, что он в очередной раз напился и поехал к другу в Усть-Катер, он часто так делал — напивался и ехал к другу в Усть-Катер, это должно было однажды плохо кончиться, и вот кончилось, он въехал в грузовик с бананами с такой силой, что все было перемешано — грузовик, машина и главное — бананы. Когда его тело дотаскивали до труповозки, врачи несколько раз поскальзывались на банановой кожуре и валились с ног. «В квартире до сих пор бананами пахнет, он ими буквально пропитаться успел, пока то да се, — сказала вдова. — Его, знаете, теперь друзья называют Мичурин, ну, что на березу полез за укропом…» Олегу была прискорбна гибель риелтора, но это было ненастоящее горе, а опасение перед неизвестностью, так некоторые дети боятся смерти родителей в страхе перед семьей родственников, в которой придется жить, или детдомом. К счастью, этот страх Олега продлился недолго — вдова, скрючившись, прошла по квартире (правду сказать, придавленная потолком, она выглядела как-то более траурно, чем когда стояла на пороге, демонстрируя хорошо подогнанное черное платье), осмотрела все углы, повздыхала и только тогда сочла нужным намекнуть на повышение арендной платы. Олег с удовольствием согласился, тут же заплатил и проводил ее до первого этажа. Весь день он провел в приподнятом настроении, радуясь, что все так хорошо разрешилось, и только ночью, когда пришло время выключать свет, к Олегу подступило маленькое нездоровое беспокойство, маленькое, но спать он лег все же с включенным телевизором и долго не мог уснуть, тем более по телевизору показывали какой-то жуткий сериал без сюжета, состоявший из серий разной длины, про каких-то людей, живущих на кусках земли среди какой-то жаркой геометрической пустоты, но переключать на другой канал не было почему-то никаких сил.

Проснулся он, как ему показалось, когда что-то большое и холодное дыхнуло на него, сразу затопив холодом всего Олега, он с ужасом сел в постели, на экране крутились какие-то большие клубнички, и это Олега почему-то ужаснуло больше, чем холодный выдох. От запаха же бананов, отчетливо стоявшего в воздухе, волосы зашевелились у него на затылке. Тут большое сильное тело в синей одежде навалилось на него и стало всячески подтыкать под него одеяло, и Олег тонко, пронзительно заорал, а тело в синей одежде спрашивало женским голосом: «Что еще за китайцы? Что тебе такое про Землю? На, выпей таблетку». И с каждым сильным ударом сердца Олег все больше забывал, что с ним случилось, и все больше понимал и вспоминал, что ему четыре года, что, когда он уснул, ему снился какой-то дом, а потом что-то жуткое, а человек в синей одежде обретал все больше черт его мамы, одетой в синий халат, а телевизор с клубничками растворялся в воздухе. Еще он вспомнил, что в честь болезни ему раздобыли где-то бананов, он съел два и теперь они как-то нехорошо отрыгивались и бурлили где-то в середине его тела.

«Может, скорую вызвать?» — спросил папа из соседней комнаты. «Да нет, у него даже температуры почти нет, — сказала мама. — Что тебе снилось? Ты про китайцев кричал. Тебе китайцы снились?» Олег уже не помнил ни про каких китайцев, он забыл все напрочь, даже про картонный дом, о котором мечтал. И только спустя много лет, когда впервые услышал слово «риелтор», задумчиво сощурился и пытался понять, где он это слово уже слышал, и что-то витало в памяти, но не за что было зацепиться.