История Пиноальбара и Кулинарная книга Рэтфорда Шванка - [18]

— К какому ещё броску?

— К решительному! Тебе пора уносить отсюда ноги.

— Это ещё почему? — удивился звездочёт.

— Завтра увидишь! — мечтательно проговорила Тряпичная ведьма, и её увели в самую мрачную тюремную камеру с самым маленьким окошком, с самой толстой решёткой и прочной дверью. А мастера Антонио Сенквикастера с куклой Агатой за пазухой посадили в глубокий подвал и заперли на три замка.

Медленно тянулись ночные часы в камере смертников. У Тряпичной ведьмы той ночью было много времени, и до самого рассвета она не гасила свечи. Желтый свет падал на тюремный двор через решётку её окна, и глупым стражникам было невдомёк поинтересоваться, чем занимается ведьма перед казнью. Но длинная ночь прошла, забрезжил серый рассвет, с огрызком старой метлы вышел дворник, наискосок пробежал кот, и настало утро. Холодное раннее солнце взошло над трубами, башнями и садами, пятна света упали на мосты, отразились в окнах домов и на стенах, и сонные голуби вышли с чердаков, пройтись по крышам, ещё мокрым от ночной росы.

Толпа невесёлых людей собралась перед готенфукским дворцом. Посреди площади возвышался огромный штабель дров. Над дровами, привязанная к столбу мокрыми верёвками, висела бесчувственная Тряпичная ведьма. Для казни она выбрала белое платье в мелкий голубой цветочек, шапочку из белого велюра с кремовыми лентами и атласные башмачки. Румяные щёки Тряпичной ведьмы были смуглы, тёмно-синие глаза приветливо улыбались. Выглядела она прекрасно, хоть и напоминала лоскутный мешок, набитый всяким хламом.

Все смотрели на горящий пучок соломы в руке палача. В чёрном фартуке и надвинутом по самую бороду красном капюшоне палач шёл по дорожке из белой сирени, и сизый дым пылающей соломы тянулся за ним воздушной змеёй. Под грохот барабанов он приближался к штабелю дров. Барабаны смолкли, палач остановился. Все ахнули: рука палача опустилась, и длинный язык пламени взвился высоко в небо. Ведьма исчезла в огне и едком дыму.

«А с синими глазами я тоже очень недурна. Красивая смерть, — подумала Тряпичная ведьма, — и многие мне сочувствуют. Не думала, что так много людей меня любят. Вот даже плачут обо мне. Как оказывается чудесно, когда тебя любят! Ради этого стоило умереть!» — так думала Тряпичная ведьма, глядя на собственную казнь через прорези колпака члена Совета Справедливых. Дело в том, что Тряпичная ведьма не потратила долгие ночные часы впустую. Она сшила из лоскутков и обрывков тюремного матраса копию самой себя, а также колпак и балахон. Когда утром глупые старички трибунала Совета Справедливых пришли за ней, она затерялась среди балахонов. Глупые старички решили, что сшитое за ночь пугало и есть Тряпичная ведьма, вытащили это пугало на эшафот и привязали к столбу. И теперь на площади казнили не настоящую Тряпичную ведьму, а только её чучело. «Сочувствие и любовь — это, конечно, хорошо, — подумала Тряпичная ведьма, — но надо удирать, пока меня снова не поймали». Но тут внутри ведьмы стала царапаться и драться отчаянная бабочка Соня Шторм.

— Как, — кричала Соня Шторм, раздавая тумаки направо и налево, — сами спаслись, а Сенквикастера бросили! Его завтра сожгут, а вы радуетесь тому, как вас мило оплакивают!

— Чего ты взъелась? — сказала Ду-Ду, — не мы его сажали в тюрьму, а сожжём тем более не мы.

— Я тоже скоро умру, — простонал червячок Рип.

— Соня, что ты предлагаешь? Взять штурмом тюрьму? Сенквикастер сидит за тремя решётками и за тремя замками. Мы боимся туда идти, нам страшно. Мы не сможем ему помочь, и только напрасно погубим себя!

— Надо идти в подземелье и освободить Сенквикастера, — сказала отчаянная бабочка Соня Шторм.

— Я боюсь, — сказала Мёртвая Голова.

— Надо идти, — сказала Тряпичная ведьма, — под балахоном и колпаком меня никто не узнает!

Тряпичная ведьма пробралась сквозь толпу на площади и вошла готенфукский замок. Она спустилась в мрачное подземелье и чуть не заблудилась, петляя по тёмным закоулкам, винтовым лестницам и коридорам. Наконец ведьма добралась до страшного каземата, где томился мастер Сенквикастер. У решётки стоял стрелок с арбалетом в руках. Связка ключей валялась на полу, прямо у его ног.

— Пропусти меня к узнику, — строгим голосом сказала Тряпичная ведьма из-под колпака костюма Совета Справедливых.

— Пароль?

— Глупый тролль! — сказала ведьма.

— Пароль неверный! — сказал стражник и стал наводить на ведьму арбалет. «Ах ты негодяй!» — возмутилась ведьма, что было силы стукнула арбалетчика кулаком в нос и пустилась наутёк. Хлюпая разбитым носом, солдат бросился следом. Ведьма с невероятной быстротой взбегала по лестницам и совершала огромные скачки, пытаясь спастись от погони. Но она запуталась в многочисленных тёмных арках. Стражник загнал её в тупик и преградил дорогу.

— Попался, изменник! — сказал солдат, вытирая кровь рукавом и наводя арбалет в самую середину ведьмы.

— А на воле сейчас солнышко и птички, — прошептал Чёрный Шелкопряд.

— Соня, надо что-то делать, — сказали одновременно Бойл и Биндер.

— Надо храбро принять смерть, — ответила отчаянная бабочка Соня Шторм.

— Не поняла, — сказала моль Ду-Ду, — что это значит: принять смерть?