История Первого Болгарского царства - [60]
Павликиане обладали некоторыми знаниями и были сведущими в богословии. Гений Богомила состоял в адаптации запутанной армянской религии, чтобы удовлетворить потребности европейского крестьянства. Вероятно, он преподавал павликианство так, как понимал его[432]; но его интерпретация представляла нечто новое и столь подходила его целям, что уже через два столетия богомильство распространилось до Испанских гор. Помимо дуализма, свойственного их кредо, богомилы, видимо, верили, что матерью Бога была не Мария, дочь Иоахима и Анны, но Вышний Иерусалим, и что жизнь Христа и его смерть — лишь фантазия, так как Бог не мог принять материальное тело, олицетворяющее зло; они отклонили Ветхий Завет, Моисеев закон и пророков и не считали правильным обращаться с просьбами к Богу Отцу; и при этом не осеняли себя крестным знамением, что служило бы бестактным напоминанием распятия, на котором страдал Бог. В отношении сатаны, называемого Сатанаил или Самаил, существовали две философские школы: первая провозглашала, что он всегда олицетворял зло, а вторая сомневалась, что он действительно был павшим ангелом. Первая теория принадлежала павликианам, и брала свое начало в зороастризме и учениях павликиан. Она, видимо, стала весьма модной на Балканах, особенно в греческих районах; последняя теория стала известной благодаря Богомилу[433]. Существовали некоторые теории, полагавшие, что сатана являлся или старшим, или младшим сыном Бога и, соответственно, братом Иисуса. Им было присуще расхождение во взглядах на происхождение Адама и Евы, появление которых было отнесено к 5500 году до Р. X.: являлись ли они павшими ангелами, превращенными в людей, и были ли они созданы Богом или сатаной? Также некоторые теории полагали, что Ева не хранила верность своему мужу; Авель был ее сыном от Адама, но она родила Каина и дочь Каломель от сатаны[434]. Из этих историй возник цикл популярных легенд. Сам Богомил, как полагают исследователи, высказывался о таких предметах, как «из скольких частей состоит Адам» и «как Иисус Христос стал проповедником» или «как он укрощал плоть»; также возможно, что Богомил стал автором истории, которая рассказывает о встрече святого Сисинния и двенадцати дочерей царя Ирода на берегах Красного моря, которые сообщили ему, что прибыли в мир, чтобы принести в него болезни и несчастье[435].
К настоящему времени богомильская ересь, хотя и бросала вызов официальной теологии, не желала беспокоить светскую власть. Но вера, которая провозглашает, что все материальное есть зло, должна была иметь серьезные социальные последствия. Многие из привычек богомилов можно назвать замечательными; в отличие от ортодоксальных болгар, которые танцевали, пили и пели под гусли весь день и всю ночь напролет, богомилы были скромны, осторожны, тихи и бледны, так как часто голодали; они никогда не смеялись, ни говорили из тщеславия; еда и спиртные напитки произошли от сатаны, так они полагали, поэтому они принимали их чрезвычайно умеренно, не притрагиваясь ни к мясу, ни к вину. Но когда они закрывались в своих храмах в течение четырех дней и ночей, чтобы молиться[436], хозяева вполне могли смотреть искоса на своих работников. Кроме того, убежденные, что зло заключалось в физическом теле, богомилы строго препятствовали браку и также другим, уже менее законным отношениям мужчины и женщины. Действительно, их воздержание от женщин было столь примечательным, что среди более поздних учеников богомилов во Франции, часто называемых «les bougres» (фр. «пройдохи»), воспринявших доктрину булгарского происхождения, оно пробудило подозрения в ортодоксальности веры богомилов и сомнения в том, что они следовали всем правилам своего учения; поэтому их название в его английском переводе все еще сохраняет значение альтернативной формы зла. Богомил не мог ожидать, что все его последователи, четко следуя всем предписаниям, будут готовы способствовать исчезновению собственного народа; поэтому, следуя практике павликианов, он отобрал некоторых людей, известных как Избранные, чье воздержание от сексуального общения должно было быть полным, а воздержание от еды и комфорта почти полным, насколько представлялось возможным; они составляли аристократию среди богомилов и своих духовно более слабых братьев, которые помогали им[437]. Однако демократические инстинкты богомилов не позволяли им выстроить властную вертикаль. В начале своей деятельности они даже не имели собственного духовенства: Богомил и его главные ученики, Михаил и Феодор, Добр, Стефан, Василий и Петр, не имели должностного положения, но позже они, видимо, признали должности дьякона, священника и епископа[438]; и к XIII столетию в Болгарии уже существовал духовный властелин, известный христианскому миру под именем Черного священника
