История Первого Болгарского царства - [59]
Те, кто разочаровался, утомился и боялся будущего, часто искал спасения в религии; болгары не стали исключением. После войн Симеона волна религиозной активности охватила всю страну. Среди пионеров религии был сам царь, известный своим благочестием и рвением, с которым он разыскивал святых. Многие из его подданных следовали за своим лидером. Целые толпы народа стремились в монастыри; другие искали еще большей святости, становились отшельниками и принимали жизнь, полную лишений и трудностей. Первым среди них стал некий пастух по имени Иоанн, который под именем святого Иоанна Рилы (Иван Рильский) приобрел высокое положение, став святым покровителем Болгарии. Иоанн Рила много лет жил в святости в полом дубе; когда дуб сгнил, он удалился в пещеры высоко в горах Рила, где устроился уже с большим комфортом. Именно тогда он приобрел большую известность; царь, охотясь в окрестностях, позаботился о том, чтобы выяснить, где находилось его пристанище, и посетил святого. Петр был раздражен проповедью, с которой старец встретил его охотников; но, увидев лицо отшельника, он был глубоко впечатлен его святостью и с радостью предложил свое покровительство. Когда Иоанн умер в 946 г. его тело было со всей торжественностью захоронено в Сардике (Софии), но позже перемещено в горы, в большой монастырь, который теперь носит его имя[419].
Однако религиозность имела и обратную сторону. В своей наиболее извращенной форме она проявилась в случае с братом правителя Болгарии, Вениамином, единственным князем, который воздерживался от политических интриг. Жизнь Вениамина была посвящена изучению черной магии; и он стал столь искусным магом, что по желанию мог превращаться в волка или любое другое животное[420]. Многие из его товарищей булгар проявляли очень большой интерес к гаданиям и демоническим силам[421], но немногие могли надеяться приобрести мастерство его уровня; и так, будучи действительно неприятным человеком, он никогда не привлекал большого числа последователей. Гораздо более влиятельной и прискорбной фигурой, как в политическом смысле, так и в отношении религиозной доктрины, стал скромный поп, священник из деревни по имени Богомил.
О попе Богомиле, самом значительном еретике средневековья, практически ничего не известно. Мы не знаем, где и когда он жил, кем был. Все, что мы знаем, что «в годы правоверного царя Петра был один священник по имени Богомил…, первым начавший учить ереси в Болгарской земле»[422], что, по традиции данной секты, полагалось необходимым принимать второе имя, что его также звали Иеремией, что ему приписали авторство нескольких притч и доктрин и что его ересь процветала вплоть до 956 г.[423] Даже доктрины, которые он сам проповедовал, несколько трудно расшифровать. Из писем самих богомилов — как называли последователей попа в Восточной Европе — ничего не сохранилось, кроме нескольких легендарных историй о библейских героях или святых, а также литургий, слишком простых, чтобы указывать на какую-то ересь[424]. Чтобы судить о деталях их веры и доктрины, мы должны обратиться к свидетельствам врагов богомилов; но большинство из них составлены в более позднее время, а ереси, подобно ортодоксальным религиям, могут изменяться и разрабатывать новые принципы за столетие или два. Есть, однако, два исключения, два документа, написанные против самих богомилов либо в период жизни Богомила, либо вскоре после его смерти.
Патриарх Феофилакт Лакапин из Константинополя, дядя царицы, прелат, которого чаще видели в конюшнях, чем в соборе, был весьма потрясен ростом богомильской ереси и решил писать об этом царю Петру — вероятно, около 950 г.; в 954 г. с Феофилактом произошел серьезный несчастный случай во время поездки на лошади, который разрушил его здоровье на оставшиеся два года жизни[425]. Феофилакт стремился, чтобы все распространенные ереси были прокляты, и поэтому не проводил различий между павликианским учением и богомильским; но некоторые из его замечаний явно предназначались только для последнего. Более важным является большой труд, написанный, вероятно, приблизительно в 975 г. болгарским священником по имени Косьма против еретиков[426].
Из свидетельств Феофилакта и Косьмы, как и из более поздних сочинений, можно вывести фундаментальную доктрину богомилов. Богомильская ересь представляла собой то, что в свое время называли манихейством[427], хотя с верой Мани ее объединяла только идея дуализма. Богомилы были искренними дуалистами, противопоставляя Бога и сатану, добро со злом, свет с темнотой, дух с материей и представляя обе Силы как равные, хотя в конце Бог одерживал победу[428]. Дуализм всегда был естественной и привлекательной религией, но Богомила вдохновили павликиане, которые жили в Болгарии. Павликиане являлись армянской сектой, которая максимально усилила дуализм, свойственный Новому Завету, показав большую веру в слова Святого Евангелия от Иоанна (12, 31 и 14, 30), которое приписывало дьяволу правление земным миром. Они отклонили обряды ортодоксальной церкви и даже армянской монофизитской церкви, а вместо нее создали собственные обряды и собственную духовную организацию
