История папства - [166]

Французское священство, ничего не знавшее о письме папы и по большей части отнесшееся к конституции с ненавистью, с тоской поглядывало в сторону Рима, ожидая, что оттуда прозвучит публичное заявление и им станет ясно, что делать. Однако клирикам предстояло пережить разочарование. Пий был готов писать королю частным образом, но благословить новое законодательство он не желал; если бы он открыто высказался против него, он рисковал вызвать в стране открытый раскол, как это случилось в Англии двумя столетиями ранее. По этим причинам он продолжал молчать, и у клириков по-прежнему отсутствовали какие бы то ни было инструкции, когда 27 ноября Национальное собрание распорядилось, чтобы все служители церкви принесли клятву соблюдать конституцию. Из приходских священников это сделали около половины, но из епископов — только семь (разумеется, включая Талейрана). Тех, кто уклонился, лишили занимаемых постов, но дозволили (по крайней мере теоретически) продолжать молиться, как им угодно. Однако время шло, революция набирала силу, и их стали считать предателями; многие подверглись депортации.

Именно случай с клятвой наконец заставил папу нарушить молчание. В марте 1791 года, опять-таки в апреле, он денонсировал конституцию как вызывающую раскол, объявил назначение государством новых епископов святотатством и запретил совершение службы всем прелатам и священникам, кто принес клятву. Церковь во Франции оказалась расколота до основания. Дипломатические отношения прервались, Авиньон и Венессен были вновь аннексированы. Наконец 10 августа 1792 года монархия перестала существовать, и началось кровопролитие[288]. В Лионе массовые казни привели к гибели более сотни священников и монахинь; избиения продолжались в Париже, Орлеане и некоторых других городах. Не менее семи епископов встретили смерть на эшафоте. Ломени де Бриенн наверняка оказался бы среди них, если бы он, если можно так выразиться, не перехитрил гильотину, отравившись в тюрьме. 21 января 1793 года французский король последовал на эшафот за сотнями своих подданных.

К этому времени преследованиям подвергались не только упорствовавшие священники — оказалось, террор направлен против христианства как такового. Около 20 000 человек расстриглось. Одни церкви стояли запертые, другие превратили в «храмы разума», в третьих почитались ложные святыни вроде «Плодородия» или «Верховного Существа», введенного Робеспьером. Публичные отправления христианского культа почти прекратились; к весне 1794 года лишь в 150 из всех приходов, существовавших до революции, продолжали служить мессу. Ситуация несколько улучшилась с падением Робеспьера, казненного в июле 1794 года, но три года спустя поднялась новая волна насилия, и преследования приобрели еще более ужасающий характер.

Находившийся в Риме папа Пий с содроганием наблюдал за происходившим. Прежняя Европа, знакомая ему с тех времен, когда в 1775 году он взошел на престол, радикально изменилась. Бурбонам во Франции пришел конец. Они по-прежнему правили в Испании, но Карл IV, взошедший на трон после своего отца Карла III в 1788 году, представлял собой полное ничтожество и не интересовался ничем, кроме охоты. Австрийский император Иосиф II скончался в 1790 году, а через два года за ним в могилу последовал его брат Леопольд II. Императорский трон теперь занимал сын Леопольда Франц II, и идеи Иосифа по поводу церковной реформы оказались забыты. При этом Австрия возглавила коалицию европейских держав, противостоявшую Франции. Пий не хотел присоединяться к ней: во-первых, существовала давняя традиция, согласно которой Святой престол сохранял нейтралитет в войнах между государствами, население которых исповедовало католицизм, и, во-вторых, он не хотел, чтобы Франция получила возможность оправдания своего вторжения на территории Папской области. Однако Святой престол вполне мог, оставаясь в стороне, оказывать коалиции всяческую поддержку.

Ни папа, ни кто бы то ни было другой не предвидели, что Европе предстояло пережить новую трансформацию, наиболее радикальную и драматичную со дней существования Римской империи. Приближались времена Наполеона Бонапарта.

* * *

Когда в 1795 году во Франции был установлен режим Директории, Бонапарта назначили заместителем командующего Внутренней армии; через пять месяцев, когда Директория приняла решение начать новую кампанию против Австрии, двинув войска через Италию, все сочли, что серьезный, тогда еще худощавый молодой корсиканец, говоривший одинаково хорошо и по-французски, и по-итальянски, — наиболее подходящая кандидатура на роль полководца. Никто — в том числе, вероятно, и сам генерал — не подозревал, каких успехов он достигнет и с какой головокружительной быстротой. Ближе к концу апреля 1796 года Франция аннексировала Пьемонт; король Карл Эммануил IV отрекся от престола и удалился в другое свое королевство, на Сардинию. 8 мая французы пересекли По, а 15 мая Наполеон торжественно вступил в Милан, где провозгласил республику. Согласно его приказу, папство — «средоточие фанатизма» — подлежало уничтожению, но в Ломбардии по-прежнему находилась австрийская армия, и Наполеон не захотел продвигаться слишком далеко на юг. Вместо этого он двинулся через легации (называвшиеся так потому, что ими управлял папский легат) — Равенну, Болонью и Феррару — и заключил перемирие с папой на чрезвычайно выгодных для себя условиях. Согласно им, он удерживал за собой легации, размещал гарнизон в Анконе и получал свободный доступ во все порты Папской области. Он также потребовал выплаты контрибуции в размере 21 миллиона скудо и выдачи в соответствии с его собственным выбором 500 древних манускриптов и 100 произведений искусства из папских коллекций. Со своей стороны папа предпринял попытку убедить всех французских католиков принять и соблюдать законы их страны, касавшиеся религии. В феврале 1797 года эти условия приобрели законную силу, будучи зафиксированы Толентинским договором. Кроме того, согласно ему Авиньон и Венессен навечно переходили во владение Франции вкупе с новой громадной контрибуцией и бесчисленными произведениями искусства. Через три месяца французская армия двинулась в сторону Венеции.