История папства - [11]

* * *

Спустя двадцать три года после смерти Иннокентия в 417 году, когда уже успели побывать папами пять человек, на папский престол был избран юрист и богослов из Этрурии Лев I (440-461). Он стал первым епископом Рима, который принял титул главного языческого жреца, pontifex maximus, и первым из двух во всей истории папства, кто получил прозвище «Великого». В сущности, Лев заслужил его не больше, чем Иннокентий, чье дело по укреплению супрематии с энтузиазмом продолжил. Власть папства, утверждал он, — это власть самого святого Петра; устами пап глаголет сам святой Петр. Эта идея красной нитью проходит через его обширную переписку с епископами и другими церковными деятелями всего западного мира. Он, и только он является защитником истинной веры, и его главная задача — ее распространение по всему Востоку, хотя столь сложное дело, как ему было прекрасно известно, требует тонкого дипломатического искусства и очень большого такта.

Насколько это ясно, стало понятно, когда буря обрушилась на голову Евтихия, старейшего архимандрита[17] Константинополя. Уже в течение более чем ста лет в церкви, и особенно восточной, углублялось расхождение во мнениях в вопросе о природе — или природах — Христа. Обладал ли он двумя разными природами, человеческой и божественной? Или только одной? И если да, то какова она? Главным защитником теории о дуальной природе Христа был Несторий, епископ Константинополя, в результате отстраненный в 431 году собором в Эфесе. С другой стороны, возможно, не стоило заходить слишком далеко в другом направлении. Именно такую ошибку допустил Евтихий, который утверждал, что у Христа только одна сущность — человеческая, растворившаяся в божественной. Эта теория, известная как монофизитство, была совершенно неприемлема для третьего преемника Нестория, епископа Флавиана. Признанный виновным в ереси, осужденный и низложенный, Евтихий апеллировал к папе Льву, императору Феодосию, константинопольскому монашеству и, сделав так, вызвал волнения небывалой силы. Три года продолжалась церковная смута, соборы созывались, а затем их решения отменялись, епископы низлагались и восстанавливались на своих кафедрах; плелись интриги и заговоры, творились насилия и поношения, проклятия и анафемы гремели между Римом и Константинополем, Эфесом и Александрией. Пока все это происходило, Лев отправил Флавиану экземпляр своей знаменитой «Большой книги», которая, как он считал, раз и навсегда утвердила учение о том, что Христос обладает двумя сосуществующими природами. Его тезисы поддержал в 451 году собор в Халкидоне, на котором председательствовали делегаты папы и который осудил монофизитство во всех его проявлениях. Учение о двойственной природе является неотъемлемой частью ортодоксальной христианской догмы, хотя некоторые монофизитские церкви (в том числе коптская в Египте, несторианская в Сирии, армянская и грузинская)[18] не признали решений Халкидонского собора и продолжают существовать по сей день[19].

К этому времени, однако, единая Западная Римская империя развалилась. Британия, Испания и Африка отделились еще раньше, в Италии шел быстрый процесс дезинтеграции. Новым врагом стали гунны, наиболее дикое из всех варварских племен, подавляющее большинство которых продолжали есть и спать на голой земле, презирали всякое земледелие и даже приготовление пищи, хотя им нравилось сырое мясо, которое они размягчали, держа между собственными бедрами и боками своих лошадей во время езды. В качестве одежды они предпочитали рубахи, грубо сшитые, что весьма неожиданно, из шкурок полевых мышей; они носили их постоянно, не меняя их, пока те не спадали с них сами собой, распавшись от ветхости. Гунны жили практически только на лошадях — верхом они ели, торговали, устраивали свои советы, даже спали в своих седлах. Их вождь Аттила был типичным представителем своей расы: низкорослый, смуглый, курносый, с жидкой, растрепанной бороденкой, круглыми маленькими глазками, с несоразмерно большой по отношению к телу головой. Он не был великим или хотя бы выдающимся военачальником; но его одолевало такое честолюбие, такая гордыня и такая жажда власти, что в течение нескольких лет он стал наводить страх на всю Европу от края и до края; его боялись больше, чем какого-либо другого человека — возможно, за исключением Наполеона — до и после.

Однако в 452 году Аттила, начав марш на Рим, внезапно остановился. Почему он так сделал, мы не знаем. Традиционно считается, что папа Лев, который отправился, чтобы встретиться с ним на берегах реки Минчо (вероятно, в районе Пескьеры, где река вытекает из озера Гарда), каким-то образом сумел уговорить Аттилу не продвигаться дальше. Однако язычник-гунн не стал бы повиноваться ему просто из уважения к папскому сану; так какие же аргументы или мотивы привел Лев? Наиболее вероятный ответ — обещание значительной дани. Но есть и другая возможность: Аттила, как и все люди его расы, был чрезвычайно суеверен, и папа мог напомнить ему о том, как почти сразу после разграбления Рима умер Аларих, и указать, что подобная судьба ожидает всякого завоевателя, который поднимет руку на Святой город. Возможно также, что за отступление были частично ответственны люди самого Аттилы. Есть данные, которые показывают, что после опустошения всей сельской округи они начали страдать от недостатка продовольствия, к тому же их ряды начала косить эпидемия. Решающим соображением стало то, что из Константинополя выступили войска, чтобы усилить имперские силы в Италии. Постепенно выяснилось, что поход на Рим отнюдь не такое простое дело, как это казалось поначалу