История отечественной почты. Часть 1 - [46]

Сохранилось много свидетельств о сроках доставки «заморских» почт в пределах России. Это — подорожные ямщиков и записи в почтовых книгах. В 1676 г. хорошим зимним путем почта, которая ушла из Пскова «генваря 17 числа 8-м часу ночи», прибыла в Москву «генваря в 23 день в отдачу часов ночных» (время в старину определялось не так, как теперь: сутки делились на часы дневные и ночные, час солнечного восхода считался первым часом дня, час заката — первым часом ночи; новый день начинался утром; в конце января первый час дня примерно соответствует нашим 8 часам), т. е. 24 января около 7 часов утра, и находилась в дороге 150 часов. Принимая во внимание неизбежные задержки на станах для перепряжки лошадей, проверки сохранности почты, записи в подорожную (все это занимало 1,5 часа), можно установить, что скорость доставки почты была 6 верст в час, т. е. примерно такой же, как и на дорогах Западной Европы. Но это не было пределом — гонцы Разрядного приказа проезжали тот же путь раза в полтора быстрее.

— Тяжела ты, почтовая служба! — говаривали ямщики, когда попадали в какие-нибудь передряги.

В один из жарких июньских дней 1684 г. случилось ехать почтарю Алексею Вахурову с попутчиками через Селивановский лес близ Клина. Вдруг из-за кустов выскочили разбойники, проезжающих связали по рукам и ногам. С почтовых сум они сорвали печати, но убедившись, что денег в сумках нет, бросили их, забрали всех лошадей и скрылись в неизвестном направлении. Только около полуночи удалось освободиться охотнику и его товарищам по несчастью от пут. Подобрав сумки, ямщик поплелся пешком в Клин и явился к воеводе Якову Алфимову за два часа до рассвета. Воевода допросил ямщика, осмотрел сумы с письмами. Вся корреспонденция оказалась нетронутой. Алфимов отрядил стрельцов в погоню за разбойниками и сообщил обо всем в Москву. Дело было направлено в приказ Сыскных дел, «память» об этом послали в Ямской приказ.

Алексей Вахуров шел сравнительно немного, всего каких-то 12 верст. А каково было его тезке Алешке Котку! Он прошагал пешком по весенней распутице 68 верст от Клина до Москвы.

20 апреля 1672 г. писал А. А. Виниус[35] в Посольский приказ: пришел к нему на двор пеший ямщик хотеловского яма Алексей Коток с почтовыми сумками. Одна из них оказалась распечатанной. Почтарь рассказал, что эту сумку на свою беду он принял в таком виде у зимнегорского охотника Данилки Савельева. На следующей станции в Вышнем Волочке с Котком не стали разговаривать и велели отправляться дальше с испорченной почтой. То же сделали в Торжке и Твери, а в Клину не дали даже подвод, и пошел ямщик пешком в столицу. Но он, Коток, ни в чем не виноват — в его подорожной записано, что крестецкий ямщик Ивашка Анкудинов принял сумы в целости, а передал зимнегорскому почтарю одну сумку распечатанной. Виниус просил назначить следствие.

По доносу Виниуса новгородскому воеводе И. П. Пронскому была послана царская грамота: послать на Крестецкий ям подьячего «кого пригож» и допросить Анкудинова, как он оторвал печати и, далее по принятой в ту эпоху формуле, кто его подучил это сделать. Если он скажет, что никто его не подучал, а «учинил то случаем, без хитрости», то бить его за оплошку батогами нещадно. Ямщикам же Крестецкого стана вновь дать крестное целование, что они будут беречь государственную почту.

Расследование проводил подьячий Петр Иванов. Он выяснил, что на мосту через реку Поламеть, не доезжая Яжелбиц, лошадь почтаря поскользнулась и упала на бок и на одной сумке печать сломалась. В таком виде он привез почту на Зимнегорский ям и рассказал, как было дело. И никто его, ямщика, на это дело не научал, и письма он не вынимал. А учинилось так потому, что тот мост «плох гораздо». Почтаря били батогами.

При новом почтмейстере работа ямских учреждений несколько улучшилась. Во-первых, еще в 1672 г. А. А. Виниус добился организации почтового стана на полпути между Москвой и Тверью в городе Клину. Во-вторых, он обратил серьезное внимание на дорогу. Составляя в 1683 г. отчет для Посольского приказа о скорой гоньбе, думный дьяк называл отвратительное состояние рижского пути основной причиной постоянных опозданий почты. Почтмейстер просил царского указа о починке мостов и дорог. Через несколько дней после его челобитной городским воеводам было разослано предписание о приведении в порядок почтовых трактов. Все расходы на ремонт следовало покрыть из таможенных сборов. Дороги починили, но должно быть плохо, потому что через три года Виниус вновь помянул недобрым словом новгородскую трассу.

О том, как работала почта между Москвой и Новгородом, свидетельствуют современники. В Государственной публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина хранится собрание писем Вындомских. Они относятся к концу XVII — началу XVIII вв., некоторые из них опубликованы. Вындомские и их корреспонденты пользовались почтой, на обороте грамоток то и дело встречаются пометки «пришла через почту». Но вот, что писал о почте Ф. Т. Вындомскому его приятель Ф. Зиновьев из Новгорода 23 ноября 1697 г.: «ты изволил писать ко мне, что ты писал ко мне через почту нынешнего двести шестого году сентября в 15 день, и той твоей грамотки до меня не дошло» [12]. Далее корреспондент сообщает, что из многих писем, посланных к нему Вындомским, он получил только два. Также и Зиновьев неоднократно отправлял грамотки в Москву, а «х тебе всего дошла одна моя грамотка». Хотя некоторые письма и не доходили до адресатов, послание Ф. Зиновьева оканчивается просьбой: ответ «посылай через почту поскорее».