История одного ограбления… - [10]

Я глядел на ее лицо, с удовольствием отмечая, что совсем не волнуюсь. Женщина была хороша, ее стать стекала к полу полами длинного полубалахона — полуплатья, которое, несмотря на всю бесформенность, кричало о стройности обладательницы. Ее округлости и грация легких движений были неординарны и изящны. Но самым поразительным было другое. Я смотрел на женщину лет тридцати, от силы тридцати пяти, но почему-то твердо знал, что ей больше. Гораздо, гораздо больше. Причем, об этом в ее внешности не упоминалось.

Если бы не сильный взгляд, я бы повременил и с оценкой в тридцать, внешне она выгляднлп молодой. Но от ощущения возраста это не избавляло.

— Только не говорите, что вы бабушка! — Рассмеялся я, весело оглядывая антураж внутри. Чудеса сочетаемости были возведены здесь в превосходную степень. Возле окна на деревянном, грубой отделки, столе светился ноутбук, заваленный большими толстыми книгами с желто-серыми страницами. Какая-то рухлядь, явно принадлежавшая коллекционеру. Там были вещи, охватывающие временной период, которым может похвастаться не каждое государство.

Я успел выхватить взглядом бытовую крестьянскую деревянную утварь, подзорную трубу в золоченой оправе, печатную машинку времен завоеваний бисмарка, микроскоп имени менделеева, стопку компактдисков, цветной принтер, вазочки в древнекитайском стиле и почему-то череп, приспособленный под лампадку.

В помещении было довольно темно, но свет был мягким, вроде лунного, и разглядеть все можно было в мельчайших деталях. Интерьер дополняли вязанки растительности, засушенных плодов, грибов, колосьев, камышовых и кукурузных початков и прочих, не поддающихся классификации вещей. Весь этот гамуз висел на деревянных балках под потолком и таких же колоннах, которые эти балки поддерживали.

Если снаружи дом выглядел довольно современно, то изнутри это был самый настоящий ведьминский деревенский домик. Не хватало только чана над огнем, в котором должно было вариться колдовское зелье. Впрочем, его с успехом заменяла микроволновка, примостившаяся на огромном сундуке в углу. Она командирски возвышалась над ополчением мензурок, колб, змеевиков — ну, прямо заправская химическая лаборатория.

Было тихо, звуки с улицы не доносились, ни единого движения воздуха — такое ощущение возникает у спелеолога в пещере. Ни времени, ни пространства, только точка, в которой находишься и теряешься навсегда.

Воздух был пряным и очень густым, но дышалось легко, полной грудью. Ни намека на духоту, кислород врывался в меня с ликованием.

Я расслабился окончательно и принялся подыскивать местечко, чтобы пристроить пятую точку и занять плацдарм окончательно.

— Это моя бабушка…, — Анжелочка смотрела на меня с любопытством, внимательно изучая каждое движение лица.

— Бывает. Правда, не часто. Я вообще в первый раз такую бабушку вижу, — Я взглянул на старушку, — гостя не усадите?

— Садись.

— Красота. Я сразу же, только покажите куда…

— Значит, не так ты хочешь сесть на самом деле, как ищешь.

Сия сентенция вызвала в моем мозгу нечто вроде стек оверфлоу и я тут же выпучил органы зрения.

— Не напрягайся, потом поймешь.

— Логично. Мне приятна ваша вера в мои способности…

— А при чем тут твои способности? У тебя просто нет другого выбора. Все равно поймешь рано или поздно.

— Я бы сказал, что хочу рано, но, если следовать вашей логике — это от меня не сильно зависит.

Старуха вскинула взгляд. По телу пошла приятная дрожь, ее глаза были завораживающе красивы, в них мелькнули какие-то огоньки, впрочем, возможно, это мое воображение.

— У Анжелочки хороший вкус. Несмотря на то, что ты нахал.

Я подавил в себе вопрос, почему из нас двоих хороший вкус признали только в Анжелочке, и вздохнул.

— Ну, не буду вам показывать свою истинную личину и дальше…

— А с чего ты взял, что скрывая свою истинную личину, ты приобретаешь какую-то другую, не свою? Все равно ведь собой остаешься, просто начинаешь играть другую роль. Постоянно ведь какие-то роли играешь. Сам-то разобрался — где ты истинный? И потом, с чего ты взял, что истина не меняется со сменой роли? Даже если ты свои мотивы для выбора роли называешь истинной личиной, с чего ты взял, что они истинны?

— Не слишком ли много сложных вопросов для простого водителя?

— Ты такой же водитель, как я бабушка.

— Черт, я уже ни в чем не уверен.

— А что, раньше был?

— Несмотря на свою нелюбовь к банальщине, замечу, что все-таки был.

— В чем именно?

— А вы знаете, в каждый период в разных вещах.

— И ты называешь это истиной?

— Разве я сказал слово «истина»? Я про уверенность говорил. А уж истина это по итогам или нет — от нас мало зависит. Да и в тот самый момент, когда она, истина, познается или происходит — кто даст гарантию, что, она, эта истина, останется таковой дольше, чем пауза до следующего мгновения?

— Маладца… — Она помолчала, — … ладно, в области бла-бла-бла ты, как я вижу, подкован. Тебе, видать, все равно — на какую тему балаболить, важен сам процесс. Умственная мастурбация, не находишь?

— Я и к обычной неплохо отношусь.

Ворожка рассмеялась неожиданно приятным и дружелюбным смехом. Сесть захотелось нестерпимо и я предпринял вторую попытку поиска горизонтальной поверхности. В углу возле двери стоял стул из темного, практически черного, дерева, напоминавший конструктивом электрический стул, только без ручек и размером поменьше.