История одного карандаша - [8]

А вместе с детьми из далёкой Америки через весь Атлантический океан, через Северное и Балтийское моря приплыл в Советскую Россию и знакомый нам карандаш. И моя двоюродная сестричка Ася, которая была в числе этих детей, подарила его мне.

В то время, когда пароход с детьми бороздил морские волны, на других пароходах везли в Советскую Россию мешки и ящики с карандашами, перьями, тетрадями. Два миллиона перьев! Полтора миллиона карандашей!! Больше миллиона тетрадей!!!

Все эти подарки собрали на свои последние трудовые гроши американские рабочие, их жёны и дети.

В письмах советским детям они писали:

«Мы уверены, что эти карандаши будут использованы детьми России, чтобы научиться стойко и преданно бороться за независимость и счастье рабочей России».

…Вот какую историю мог бы рассказать старый карандаш, который хранится в моём письменном столе.

ТРИНАДЦАТАЯ ХРАБРОСТЬ ДЖОНА РИДА

Был на свете такой замечательный человек — Джон Рид. Его жизнь была необыкновенной. Он родился в захолустном городе на Дальнем Западе США, но объездил весь мир. Он был выходцем из богатой аристократической семьи, но порвал со своим классом и сражался в рядах мексиканских крестьян, американских рабочих, был пламенным борцом за дело победы русской революции. Судьба, казалось, предназначала его к тому, чтобы он стал преуспевающим богачом, адвокатом, буржуазным политиком или же отрешённым от жизни поэтом. А он сделался мятежником, революционером, одним из основателей Коммунистической партии США, певцом народных восстаний. Он сидел в американских, французских, русских, финских тюрьмах, не раз смотрел в глаза смерти, чудом уходил от расстрела. В 1917 году, когда в России было свергнуто самодержавие, поехал в революционный Петроград, был свидетелем и участником Великой Октябрьской революции. Он встретил её с восторгом и написал книгу «Десять дней, которые потрясли мир», поныне остающуюся самым волнующим рассказом о великих днях Октября.

Такую жизнь мог прожить только человек с мужественным сердцем, сильной волей и крепким телом. Но Джон Рид перенёс в детстве тяжёлую болезнь и рос слабым, хрупким мальчиком. Хуже того: однажды, когда ребята из его класса подрались с ним, он с ужасом почувствовал, что он — трус!

И он решил переломить себя, победить свою трусость, стать настоящим человеком, таким, как его храбрый, бесстрашный дядя Рэй. Джон знал, что храбрость — качество, которого дядя Рэй прежде всего требует от человека. И не одна храбрость, а целая дюжина. Не раз Джон слышал от дяди Рэя перечисление этой «дюжины храбростей».

Первая храбрость — помнить, что достойная смерть лучше недостойной жизни.

Вторая храбрость — бесстрашно смотреть в глаза врагу, человек ли он или животное.

Третья храбрость — когда видишь, что целятся в друга, подставить под пулю собственное сердце.

Четвёртая храбрость — не основывать свою свободу на чужом рабстве.

Пятая храбрость — рвать с прошлым, если это нужно во имя будущего.

Шестая храбрость — при любых обстоятельствах стоять прямо. Помнить, что горизонтальная линия — линия змеи. Человек — вертикален.

Седьмая храбрость — не упорствовать в своих ошибках.

Восьмая храбрость — отстаивать истину, даже когда за неё надо бороться со всем миром.

Девятая храбрость — верить в человечество, даже если ты разочаровался в некоторых людях.

Десятая храбрость — ставить общее выше личного.

Одиннадцатая храбрость — беречь от мозолей ноги, но не бояться мозолей на руках.

Двенадцатая храбрость — любить блеск звёзд больше, чем блеск золота.

Итак, у дяди Рэя была целая дюжина храбростей, а он, Джон, — ничтожный трус!

Как же быть?

И тут Джону пришла блестящая мысль!

Если тело можно развить с помощью гимнастики, то таким же способом можно развить и храбрость. Надо только придумать гимнастику храбрости.

Сначала он решил упражнять себя в том, в чём был наиболее слаб.

По дороге в школу он мог идти через населённый ирландской голытьбой квартал, прозванный «Гуз Холлоу» («Гусиный ров»), но обычно обходил его. Мальчишки из этого квартала были отчаянными задирами и лютой ненавистью ненавидели барчуков в хорошеньких чистеньких костюмчиках, важно шествовавших в школу с дорогими портфельчиками.

Стоило такому барчуку появиться в «Гуз Холлоу», и откуда-то летел камень, пущенный ловкой рукой, из подворотни выскакивали с бешеным лаем здоровенные псы, которых кто-то явно науськал, а то раздавался свист и грозная ватага вырастала на пути.

И вот Джон перестал обходить этот квартал. Он шёл через него — но как! Ноги его подгибались, в глазах темнело, сердце дико стучало.

Его избили раз, другой, третий. Он храбро защищался. Но преодолеть гнусный липкий страх не мог.

И тут произошло самое отвратительное.

Как-то, когда он, обливаясь, как всегда, холодным потом, вошёл в пределы «Гуз Холлоу», к нему подошёл один из главарей местных мальчишек и предложил сделку: пусть Джон даст им пятицентовую монету, тогда они перестанут его бить. И хотя Джон понимал всю унизительность сделки, он дал мальчишке проклятый пятицентовик.

Этот способ «гимнастики храбрости» явно не удался. Тогда Джон решил пойти по другому пути: развивать свою храбрость не там, где он наиболее слаб, а в том, в чём наиболее силен.