История одного безумия - [7]
Женщины были без ума от Бенедикта, душили его в объятиях… а меня астма душила… и душит… чуть живой…»
Марк глянул на женщину в мантии, потом на руины театра…
«Театр сгорел дотла, а город все еще город… пережил нашествие грязи… боюсь, что мы ее порождение…
Кажется, я смотрю на Раю, если это Рая, и с вожделением… лучше отвернуться… стариков страсть развращает… говорят они одно, а в сердце и мыслях носят совсем иное…
Когда-то имя Раи было у всех на устах…
У нее был голос, дар от бога… не скажу, что он меня завораживал, но впечатлял…
Рая была второй женой Бенедикта… что-то она привнесла и в мою жизнь…
Помню, мы плыли на пароме… ночью я проснулся от скрежета… паром налетел на рифы, перевернулся и затонул… пришел в себя я на песчаной отмели… трупы валялись на песке, кругом, плавали они и в воде, мужчины лицом вверх, женщина лицом вниз…
Я нашел Раю в камнях, укрытую водорослями… услышал, как она ляскала зубами, жалкая, лишенная сил и разума…
Я дал ей одежду, обласкал…
Утром она ушла и не вернулась…
Я ждал ее, считал дни, потом годы…
Как-то Рая явилась мне во сне вместе с Бенедиктом…
Обнять Раю мне помешал стыд…
Не помню, что было потом…
Очнулся я на ложе один…
Вокруг царила тишина… лишь цикады пели, бесились…
«Цикады бесятся по привычке… а что меня сводит с ума?..» — подумал я…
Показалось, что кто-то окликнул меня и тихо рассмеялся…
Я привстал…
Никого… доносились лишь звуки прибоя, крики чаек…
Я был в отчаянии…
— Боже, вот я, сжалься… — прошептал я, и увидел бога близко-близко перед собой…
Я не мог вымолвить и слово… в ушах стоял звон…
Я провел на острове еще несколько дней и вернулся в город…
Из газет я узнал, что Раю увез с острова морской капитан… из обломков парома он построил яхту…
Морскому капитану было около 50 лет, но выглядел он на все 70… черты лица у него были грубые, исписанные морщинами, как клинописью…
Нагляделась Рая на него, когда яхта попала в штиль и паруса обвисли…
Вокруг только вода и небо…на море царил штиль…
Рая пленила душу морского капитана…
Ночью он разбудил ее поцелуями…
Женщины податливы… и далекий человек может стать им вдруг близким…
Внезапный порыв ветра согнал тучи над морем, всколебал до дна воду, закрутил яхту в водовороте…
Я очнулся, смущенный видением…
Нигде туч не видно… на море все еще царил штиль, в небе луна… вокруг блеск, красота, но что-то недоброе почувствовал я в этой красоте…
Все еще длилась ночь…
В ушах стоял звон…
Нет, не гимны пели цикады, а плачи…»
Послышался подземный гул, напоминающий рычание своры собак…
Толпа горожан, собравшаяся на площади в ожидании конца света невольно ахнула, присела…
Женщина в мантии была бледна, и вдруг разрумянилась, взглянула на Марка, и отвела взгляд… снова взглянула…
Марк стоял у ограды и что-то писал…
«Кто он?.. стоит, смотрит… и все пишет, пишет… — размышляла женщина в мантии… — Похож на Бенедикта, но не Бенедикт… слышит ли меня Бенедикт?.. умоляю, услышь… скорблю, зову тебя…
Опять этот странный гул… как будто преисподняя отзывается на мои вопли…
Ночью глаза боюсь закрыть… кошмары пугают… пою плачи вполголоса, чтобы не уснуть…»
— Однако странный гул… — заговорил Марк…
Женщина в мантии промолчала…
«О чем она думает?.. — размышлял Марк… — Она просто копия Раи… и чем-то похожа на Аду… она давно умерла, а у меня все еще по ночам во сне щемит сердце…»
«Этот незнакомец так похож на Бенедикта… — думала женщина в мантии… — Изводят меня беспокойством сны… что ни ночь, то новый кошмар с участием Бенедикта… того, кто насылает сны, не трогают ни мои мольбы, ни мои плачи и вопли…»
«Лицо женщины в мантии опять порозовело… — подумал Марк… — Наверное, еще один призрак Бенедикта появился в толпе… и я слышу его голос… не верится, что это он…
Нет, это не Бенедикт, я обознался, но так похож…»
Слова оратора, который стоял на подмостках, звучали для толпы как благая весть…
Оратора сменил монах…
В толпе поднялся ропот, послышались восклицания…
Монах умолк… сошел вниз с подмостков и исчез в толпе…
«Опять дождь… сколько еще ждать, мокнуть и мерзнуть на ветру?.. — размышлял Марк… — Они ждут конца света, а я жду Бенедикта и примадонну…
Что Бенедикта с ней связывало?.. страсть?.. ослепление?..
И мной она правила… призрак, виденье сна, обманчивое, льстивое, пленительное… губы спешили к губам, но тщетно, виденье таяло… и снова возникало, тоской меня томило…
Жив ли Бенедикт?.. молва говорит, что он умер, замерз, околел… поверить ли молве?.. или он, как и его дядя, стал вечным жидом?..
Преисподняя забрала его труп, а взамен дала лишь тень с невнятным голосом…»
Щеки у пожилой женщины в мантии погасли… а в сердце осталась боль…
Появился еще один двойник Бенедикта… рыжий, худой и хромой на обе ноги… стоит, кутается в складки плаще…
«Как будто боится, что его узнают… — подумала женщина в мантии, глянула на незнакомца в сером плаще, потом на Марка и отвела взгляд… — Где я могла его видеть?.. стоит, озирается… и все что-то пишет, пишет… что он пишет?..»
Марк увидел слезы в глазах женщины в мантии…
«Увидела еще одного призрака и плачет… — подумал он… — Дожила до счастья, теперь и умереть можно, чтобы рассказать ему о своих злоключениях: как потеряла голос и ушла из театра… окружила себя приемными детьми…»
Странные истории самых разных людей, детей и взрослых сплетаются в этом городе в поистине кафкианский клубок, который пытается распутать Писатель, только что потерявший свою жену…
Роман-миф об Избавителе, человеке, отмеченном пятном на лбу. Моисей и его приемная дочь Жанна приезжают в Город и становятся невольными участниками событий, которые там происходят по вине Избавителя или сами собой. В результате Город меняет свой внешний вид, Жанна находит любовь, а Моисей обретает друга Серафима, которого потерял много лет назад.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Острое социальное зрение отличает повести ивановского прозаика Владимира Мазурина. Они посвящены жизни сегодняшнего села. В повести «Ниночка», например, добрые работящие родители вдруг с горечью понимают, что у них выросла дочь, которая ищет только легких благ и ни во что не ставит труд, порядочность, честность… Автор утверждает, что что героиня далеко не исключение, она в какой-то мере следствие того нравственного перекоса, к которому привели социально-экономические неустройства в жизни села. О самом страшном зле — пьянстве — повесть «Дурные деньги».
Книга посвящена французскому лётчику и писателю Антуану де Сент-Экзюпери. Написана после посещения его любимой усадьбы под Лионом.Травля писателя при жизни, его таинственное исчезновение, необъективность книги воспоминаний его жены Консуэло, пошлые измышления в интернете о связях писателя с женщинами. Всё это заставило меня писать о Сент-Экзюпери, опираясь на документы и воспоминания людей об этом необыкновенном человеке.
«Старый дом на хуторе Большой Набатов. Нынче я с ним прощаюсь, словно бы с прежней жизнью. Хожу да брожу в одиноких раздумьях: светлых и горьких».
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
«Долгое эдвардианское лето» – так называли безмятежное время, которое пришло со смертью королевы Виктории и закончилось Первой мировой войной. Для юной Делии, приехавшей из провинции в австралийскую столицу, новая жизнь кажется счастливым сном. Однако большой город коварен: его населяют не только честные трудяги и праздные богачи, но и богемная молодежь, презирающая эдвардианскую добропорядочность. В таком обществе трудно сохранить себя – но всегда ли мы знаем, кем являемся на самом деле?