История очередной французской революции - [13]

Легкомысленные парижане тем временем, как обычно, развлекались в театрах и кафе; в фойе только и было разговоров, что о новой пьесе с участием Арналя; и новая статья мсье Эжена Сю так приковывала внимание читателя к газете, что он не обращал никакого внимания на содом, царивший за стенами.

Глава IX

Людовик XVII

Однако гром канонады произвел самое неожиданное действие на обитателей знаменитого Шарантонского сумасшедшего дома, куда, не забудьте, словно в насмешку, был водворен Людовик XVII. Его величественная осанка, невозмутимость, справедливость его притязаний наполняли благоговением и трепетом четыре тысячи его товарищей по заточению. Китайский император, принцесса Лунного королевства, Юлий Цезарь, святая Женевьева, святой покровитель города Парижа, папа Римский, мексиканский касик и еще несколько знаменитых и славных личностей, которым довелось туда попасть, держали совет с Людовиком XVII, и все согласились, что час пробил, - теперь или никогда следует поддержать его законные права на французский престол. На рев канонады они отвечали воем яростного ликования. Они приняли решение и выполнили его: набросились на доктора Пинеля и презренных тюремщиков, которые, под видом санитаров, держали их в ужасном плену, и во мгновение ока одолели их. С буйных пленников, томившихся в подвалах, были сняты смирительные рубашки; в эту постыдную одежду были облачены санитары, и их с торжествующим смехом втолкнули под холодный душ. Ворота тюрьмы распахнулись, и герои двинулись в самое пекло!

* * *

На третий день канонада стала заметно стихать; лишь время от времени рявкала какая-нибудь пушка.

* * *

На четвертый день парижане говорили друг другу: "Tiens! Us sont fatigues, les cannoniers des forts!" {Ну, видно, они устали, эти пушкари с фортов (франц.).}

А почему? Потому что кончился порох? Да, действительно, порох кончился.

Кончился порох, кончились пушки, пушкари, форты, - ничего не осталось. Форты уничтожили друг друга. Грохот битвы стих. Темные тучи рассеялись. Серебристая луна и мерцающие звезды ласково смотрели с безмятежных небес, и вокруг все было мир и покой - покой смерти. Священное, священное молчание!

Да, битва за Париж была окончена. Но где же бойцы? Все полегли - все до единого! А Луи-Филипп? Достославный государь взят в плен в Тюильри; Ирландская бригада окружила дворец: она явилась туда с небольшим опозданием - он уже был занят приверженцами его величества Людовика XVII.

Этот высоконравственный монарх и его сторонники лучше знали дорогу в Тюильри, чем невежественные сыны Эрина. Они прорвали слабый заслон гвардейцев, победоносно вбежали в величественные залы дворца, усадили семнадцатого Людовика на трон его предков, и парижане прочли в "Деба" от пятого ноября знаменитую статью, возвестившую, что гражданская война окончена:

"Наступил конец бедствиям, раздиравшим величайшую державу мира. Европа, которая скорбела о смутах, волновавших грудь Королевы Наций, стоящей во главе цивилизации, теперь может успокоиться. Монарх, о котором мы так давно мечтали, чей образ был скрыт от нас, и все же - о! - так страстно лелеем в сердце каждого француза, снова с нами. Да пребудет с ним благословение божие; да будет тысячу раз благословенна счастливая страна, которая наконец возвращена под его благодетельную, законную и мудрую власть!

Христианнейший из королей Людовик XVII вчера прибыл во дворец Тюильри в сопровождении своих августейших союзников. Его королевское высочество герцог Орлеанский вновь занял пост наместника королевства и вскоре вернется в свою резиденцию в Пале-Рояль. Величайшее счастье, что дети его высочества, находившиеся в бывших фортах Парижа (перед обстрелом, который так удачно завершился их разрушением), вернулись к отцу еще до начала канонады. Они и впредь, как доныне, останутся самыми преданными приверженцами порядка и трона.

Невозможно без слез читать воззвание нашего августейшего монарха.

"Мы, Людовик, и прочее, и прочее...

Дети мои! После девятисот девяноста девяти лет, проведенных в заточении, я вернулся к вам. Круговорот событий, предсказанный древними волхвами, и обращение планет, упомянутое в утраченных Сивиллиных книгах, завершили свое взаимоотталкивающее воздействие и привели (как я всегда был уверен, томясь в глубине своей подземной темницы) к торжеству Ангела Добра и полному поражению мерзкого Синего Дракона.

Когда началась стрельба и все силы мрака принялись совершать свои адские пороховые эволюции, я был поблизости - в своем Шарантонском дворце, в трехстах тридцати трех тысячах миль отсюда, на кольце Сатурна, - и я видел ваши страдания. Они тронули мое сердце, и я сказал: "Разве таблица умножения - это досужий вымысел? Разве знаки Зодиака - лишь болтовня астрономов?"

Я заковал в цепи и обрек на стенания и мрак своего врага доктора Пинеля. Санитаров я велю изжарить заживо. Я призвал к себе своих союзников. Высокие договаривающиеся стороны явились на мой зов: монархи со всех концов земли; властители с Луны и других небесных светил: белые некроманты и бледные пленные духи. Я прошептал мистическое заклятие, и двери распахнулись. Мы с торжеством вступили в Париж по Шарантонскому мосту. Наш багаж не подвергся досмотру в таможне. Бутылочно-зеленые надсмотрщики испугались наших криков и с визгом бежали: они узнали нас и пришли в трепет.