История о железной лошади, а также о том, как можем мы ее познать и навеки измениться от встречи с нею - [4]
Несмотря на это, я постоянно настораживался при подъезде к Лонг-Итону, словно надеясь, что там мне наконец явлено будет колдовство. Затем однажды я мельком заметил проходящий на соседнем пути поезд (он двигался в противоположном направлении, на станцию Хэйуордс-Хит, что на линии Лондон-Брайтон) и тут же понял, что как та станция, так и Лонг-Итон — представительницы утраченного типа маленьких уютных вокзалов, о которых любили писать в детских книжках для среднего класса сказочки сорок лет назад. Ох уж эти хвойные да песок, лисы, совы да украденные лошадки, дрок да цыганские караваны в чистом поле, а потом — какая-нибудь тайна, это уж точно: тайна личностей спящих вповалку рядом с путями, где в зеленом свете блестит омытая дождем лесная опушка, бомжей-безбилетников.
Эфеб понял свою ошибку. Но изжил ли? Или все еще надеется, что однажды привычная жизнь прервется, и по велению прихотливо выпавших карт его закинет в жизнь иную, где он выйдет из поезда как раз на такой вымышленной станции, даже не взяв чемоданчика, и отправится в вечернем свете навстречу, скажем, высокой цилиндрической башне из гранита? Каков бы ни был ответ на этот вопрос, а из следующего путешествия он привозит детскую книжку, роман под названием «Остров приключений», хотя, стоит отдать Эфебу должное, не пытается его читать.
7. КОРОЛЕВА МЕЧЕЙ: «мы суть слова, мы суть музыка, мы суть сама вещь»
Долгие путешествия побуждают Эфеба читать и писать, но также углубляют разлом между прожитым и написанным. Под железнодорожным мостом однажды вечером, должно быть, в Глазго, он смотрит в окно видеосалона «Аполлон». На большом экране закольцован для бредущих мимо выпивох безмолвный клип: перед наковальней, где возникает из искр меч, стоит пораженный японский мальчик. Отец мальчика лежит мертвым. Мальчик, несомненно, вырастет, станет воином ниндзя и отомстит. Глаза его расширяются: он зрит в стали отражение своего покуда недостоверного, но победного будущего. Искры летят мимо.
Как и следовало ожидать, думает Эфеб, и действительно, мальчишка — лишь клише. Но стоит отвести взгляд от экрана, и видишь, как разлетаются вверх-вниз по дороге оранжевые искры, как подсвечивают они, вспыхивая во тьме среди пляшущих градин, вывески других дешевых лавок, среди них и нечто большее, нежели ЗИМНИЕ ШЕРСТЯНЫЕ ТКАНИ СО СКИДКОЙ.
Язык провоцирует скандалы, ибо дарует возможность для подобных коннотаций. Истории перебрасываются миром, в котором пережиты, вперед-назад, как метафорой, пока он не износится. Лишь затем понимаем мы, что понимание и есть действие. Мы должны вновь вступить во владение им, минута за минутой нашей жизни.
8. СМЕРТЬ. Все на свете открывается вместить свою противоположность
Когда бы ни поднял Эфеб взор, а в пейзаже открывается нечто новое — дрок устилает склон крутого холма, на чьей вершине торчит одинокая ферма; заводские трубы теряются в солнечном сиянии, туда не посмотришь; в ясной, должно быть, северной, ночи перечеркнуты инверсионными следами самолетов Орион и его Пес; но в конце концов такие путешествия ему опостылевают. Чистый желтый передок поезда системы «Интерсити», вылетающий на перрон в солнечное сияние, более не преисполняет его душу восторгом. Он повидал слишком много душных хостелов под толстыми одеялами в континентальном стиле и станционных кафешек. Он осуществил слишком много пересадок. Он теряет веру в свои инсайты, в оформленные связи.
Об очередном городе он помнит лишь витрину популярного салона для новобрачных (скидка двадцать процентов), которая, пока Эфеб проходил мимо, на миг словно бы слилась с тротуаром, загаженным окурками, картонными упаковками из-под бургеров и чеками из супермаркетов, так что могло показаться, что все сделалось непонятным, раз внутреннее и внешнее пространство, витрина и улица, были продолжениями друг друга. Он зевает и смотрит в зеркало. Позади упаковывают его сумку.
Потом поезд, следующий рейсом в 5:18 от Шеффилда на Сент-Панкрас, задерживается из-за ремонта на пути, а затем снова: локомотив сломался. Воскресенье. Эфеб, задремав, рывком пробуждается. Поезд стоит, и он не понимает, где находится: выглядывает наружу, ища фонарей или вывесок в ночи, но там лишь темные поля. Часов у него нет, они разбились в Эдинбурге, и единственные доступные ему — на руке женщины через проход. Пластмассовые, с прозрачным циферблатом, так что в мельтешении зеленовато подсвеченных зубчиков часового механизма недолго и за руками не уследить. Эфеб снова засыпает и видит в недолгом сне старика на странной энергетической машине, который едет рядом с поездом, но на сей раз заглядывает внутрь; но вскоре снова просыпается в ужасающей уверенности, что кричал во сне. Наверное, его весь вагон слышал. Он превратился в типичного пассажира лондонского экспресса: храпящего человека средних лет с плохими зубами, при холщовом чемоданчике, — голова во сне откинута на подголовник и застыла в неудобной позе между креслом и окном.
Но из этого путешествия он привозит воспоминания о своем детстве, в Уорикшире[4].
Однажды июльским утром он сидел на берегу реки в Стоунли-парке в гипнотической неподвижности, глядя, как жаркий солнечный свет брызжет и пенится у запруды, и теряя в конечном счете способность отделить вид воды от ее звука и веса, от странного, могучего, какого-то дрожжевого запаха. Большая часть объектов детства была в его восприятии так преобразована, и он той ночью пишет в дневнике:
Майкл Дж. Гаррисон — британский писатель-фантаст, умеющий гармонично соединять фантасмагорические картины, хореографически отточенное действие и глубокий психологизм.Майкл Кэрни, гениальный ученый, разработчик квантовых компьютерных систем и по совместительству — серийный убийца. Когда-то он увидел Вечность и не смог развидеть.Серия Мау Генлишер — пилот K-рабля «Белая кошка», уникального аппарата, созданного при помощи инопланетных технологий. Когда-то она увидела звездолет и возмечтала стать отважным капитаном.
М. Джон Гаррисон – британский писатель-фантаст, умеющий гармонично соединять фантасмагорические картины, хореографически отточенное действие и глубокий психологизм. «Пустота» – заключительный роман трилогии о Тракте Кефаучи, куда вошли изумительный «Свет» и потрясающая «Нова Свинг». Вместе они составляют роскошное, стилистически завораживающее повествование, способное удовлетворить вкус самого взыскательного читателя, не оставив при этом в стороне лихо закрученный сюжет.В недалеком будущем размеренная жизнь пожилой вдовы нарушается сюрреалистическими знамениями и визитами.
Майкл Джон Гаррисон – британский писатель-фантаст, умеющий гармонично соединять фантасмагорические картины, хореографически отточенное действие и глубокий психологизм. Его трилогию, начатую неподражаемым «Светом», продолжает столь же прихотливая и многогранная «Нова Свинг».Через несколько лет после судьбоносного путешествия Эда Читайца к Тракту Кефаучи Гало стало туристическим маршрутом, а Тракт начал расширяться и изменяться, задевая своими областями Землю и создавая Зоны, где Вселенная решила отдохнуть от законов физики.
Вирикониум.Последний оплот цивилизации в медленно издыхающем мире. Тород, где подростки играют в опасную игру со смертью. Если ночью здесь слышится тихий свист — значит завтра неподалеку будет найден труп с перерезанным горлом… И никого это не удивит! Потому что в Вирикониуме давно уже нет разницы между сном и явью, между героями и преступниками, между людьми — и монстрами!
Джек Серотонин — гид по странному и опасному дивнопарку, где сойти с намеченного маршрута означает найти свою гибель.
Приз университета «Голдсмитс» за «роман, раздвигающий границы литературной формы». Номинация на премию Британской ассоциации научной фантастики. «Книга года» по версии New Statesman. Вся жизнь Шоу – неуклюжая попытка понять, кто он. Съемная комната, мать с деменцией и редкие встречи с женщиной по имени Виктория – это подобие жизни, или было бы ею, если бы Шоу не ввязался в теорию заговора, которая в темные ночи у реки кажется все менее и менее теоретической… Виктория ремонтирует дом умершей матери, пытаясь найти новых друзей.
Когда нечто необычное приходит в нашу жизнь, всегда хочется верить, что это к лучшему.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда кажется, что жизнь скучна и однообразна, а свобода потеряна навсегда и выхода нет, не надо отчаиваться. Просто оглянись вокруг и ты заметишь, что жизнь идет полным ходом, охота на тебя продолжается, а друзья готовы снова придти на помощь!
Потеряв память, героиня теряет и саму себя, не способная найти ни смысла жизни, ни спасения от собственных кошмаров. Дни уходят за днями похожие один на другой, но всё меняется, когда волей судьбы она оказывается вовлечена в тайны своей семьи и таинственных гостей, прибывших накануне. Она сама не знает, решит ли она вмешаться или же постарается забыть, как не знает того, что только пройдя путь, отведенный задолго до своего рождения она сможет узнать какие тайны скрывает ее прошлое, вспомнив которое она наконец сможет обрести себя и ответить, кто приходит после заката...
В этом сказочном мире живут гоблины и орки, тролли и огры. И власть над миром пытается захватить жуткая тварь. Нужен не просто герой, а супергерой! Бывший федеральный гвардеец, а ныне охранник галактической корпорации Нэч по стечению обстоятельств попадает в сказочный мир, чтобы сразиться с жуткой тварью…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.