История о ранах: Вампир Коёми [Kizumonogatari] - [80]

– Не помню, чтобы я заключал с тобой какую-либо сделку, Хеартандерблейд. Я всего лишь хотел, чтобы все закончилось наилучшим образом. Для меня было бы лучше, если бы ты предпочла умереть ради того, чтобы вернуть Арараги-куну человеческий облик. Для меня – другими словами, для людей, – ответил Ошино.

Именно так.

Разумеется, это относится и к Палачу.

Я тогда посчитал странным, что он спокойно вернул руки Киссшот. Однако если припомнить, Ошино сказал, что рассказал Палачу о сути дела. Он проинформировал его, что я хочу снова стать человеком, а Киссшот согласилась с этим.

Поэтому он и вернул их.

Благодаря этому, Ошино добился компромисса.

Благодаря этому, Ошино убедил его, а Палач сдался.

Но даже в этом случае, хоть он и вернул ее руки, он не мог предать свою веру.

Он должен был сохранить лицо, как архиепископ.

А затем, после долгого разговора с Киссшот, я отправился в круглосуточный магазин, чувствуя нежелание расставаться с ней. Я тянул резину, несмотря та то, что прошло уже много времени, я не пытался убить Киссшот.

Палач подумал, что Ошино обманул его, и отправился в развалины школы в одиночку.

Даже барьер не в состоянии скрыть Киссшот, когда она находится в полной форме.

– Что ж, хотя все шло почти так, как я и задумывал… Староста-тян действительно сделала нечто излишнее. Лучше бы Арараги-куну не знать об этом.

– Я… – Ханекава не отступилась. – Я думаю, ты ошибаешься.

– О, боже. Какая грудь. Я хвалю тебя за твою грудь.

– Ч-что?

Ханекава в спешке прижала руки к груди.

Прыг-прыг.

Ошино взглянул на Ханекаву.

– Ой, я ошибся. Какая смелость. Я хотел сказать, что хвалю тебя за твою смелость. [42]

И засмеялся.

Как будто это вообще возможно.

Это просто сексуальное домогательство.

– В любом случае, речь отличницы это действительно нечто, но тогда, староста-тян, что ты планируешь делать в данной ситуации?

– Это решать Арараги-куну, – ответила Ханекава Ошино. – Ведь закончить все, не зная обо всем, было бы слишком жестоко.

– Ты слышал ее, Арараги-кун. Я скажу напрямую. Чрезмерная доброта старосты-тян переходит в жестокость. Она на самом деле ненормальная. Почему, черт возьми, она так сильно в тебя верит?

– …

– Скажи, что ты собираешься делать?

Ошино посмотрел мне в лицо…

Как обычно, во рту у него висела незажженная сигарета.

– Я всего лишь хочу увидеть собственными глазами, что будет потом. Ты зашел так далеко, ты подошел так близко, на всякий случай, я попытаюсь выслушать тебя. Работа, которую ты выполнил для меня, как специалист. Насчет оплаты, ах да, я согласен на пять миллионов йен, как и обещал.

Широко ухмыльнувшись, Ошино сказал:

– Следовательно, каково твое желание?

– Я бы хотел, чтобы ты подсказал мне способ сделать каждого счастливым.

Я выразил словами желание, идущее из глубины души.

– Чтобы в конце никто не был бы несчастлив.

– Как будто он существует.

«Ты что, идиот?», – пожал плечами Ошино.

– Есть предел исполнению твоих желаний. Это урок, которому учат детей в младших классах. Это невозможно.

– Ошино, я…

– Однако…

Он вынул сигарету изо рта и положил ее в карман.

Ошино Меме посмотрел по очереди на Ханекаву, на Киссшот и на меня, затем сказал:

– Есть способ сделать каждого несчастным.

Мы не сразу поняли его, но он сразу же пояснил смысл своих слов.

– Другими словами, я говорю о разделении между всеми ноши несчастья, сложившейся в данной ситуации. Ничье желание не будет выполнено, но если вы согласны с этим, то такой способ существует,

– …

Никто не будет счастлив, все будут обременены несчастьем.

Беспокойство.

Разделение ноши.

Эта ноша такова, что ее определенно не стоит взваливать на одного человека.

– Если конкретнее… Арараги-кун, доведи Хеартандерблейд практически до смерти. Полностью лиши ее специальных возможностей и особенностей вампира, только проследи, чтобы она не умерла. Сделай Хеартандерблейд еще более слабой, чем прежде. Настолько сильно, что она даже не будет тенью прошлой себя, у нее даже имени не останется. Сделай ее низшим существом, человекоподобным псевдовампиром. Она будет не в состоянии питаться людьми, несмотря на то, как сильно она проголодается.

«А затем…», – продолжил Ошино.

– Арараги-кун, ты не сможешь снова стать человеком, но ты будешь очень близок к этому. Ты станешь вампироподобным псевдочеловеком. Кое-какие особенности вампира у тебя останутся, поэтому тебя нельзя будет назвать настоящим человеком, но ты будешь невероятно далек от вампира и очень близок к человеку. Естественно, ты будешь полностью отличаться от полувампира и станешь довольно приемлемой сущностью. Тебе пойдет.

– М-мне пойдет, говоришь…

– Разумеется, ты также будешь не в состоянии питаться людьми, несмотря на то, как сильно проголодаешься. Однако… в таком случае Хеартандерблейд умрет от голода без соответствующего питания. Ты должен будешь регулярно давать ей свою кровь. Питательными веществами, способным поддерживать Хеартандерблейд в живых, как только она станет низшим существом, будут лишь твои плоть и кровь. Ты должен будешь посвятить остаток своей жизни Хеартандерблейд, а Хеартандерблейд всю оставшуюся жизнь должна будет находиться рядом с тобой.

– Тогда…

Вмешалась Ханекава.