История о кошке: чёрная. Семья Цубасы - [57]

Изначально моё положение не содержало мольбы – можно сказать, это было моим тайным намерением, но в основном я склонил голову до пола в знак извинения.

Прости.

Прости, я рассчитываю на тебя.

Искренне, от всего сердца, я извиняюсь.

Правда.

Неудивительно, что Ошино был ошеломлён наглостью и бесстыжестью моего поведения. Если хотите, я мог бы растереть лицо об пол до крови.

Я знал.

Я отлично знал, что делаю.

Насколько эгоистично, насколько самодовольно это было – я все это знал.

Однако, хоть он и был удивлен и не говорил со мной, Ошино не пытался остановить меня.

Возможно, это было следствием его системы ценностей, как третьей стороны, возможно, он немного понимал мои чувства.

Может, он симпатизировал мне.

… Нет, наверняка нет.

У него просто не было повода или обязанности останавливать меня, пытавшегося спасти себя, вот и всё.

Но Ошино это, по крайней мере, понимал.

Я точно не желал твоей симпатии, не говоря уж о твоём одобрении – просто хотел, чтобы не было недопонимания в одном вопросе.

Сейчас, я не рискую своей жизнью – и уж точно не думаю, что готов умереть.

Я не могу пожертвовать собой из-за амбициозных чувств, вроде желания умереть ради друга – как в заповедях, которым подчиняется Ханекава.

В моей груди я храню лишь эгоистичное желание умереть ради нее, ничего более.

Я запутался.

Я не думаю, что я должен это делать, или что я должен продолжать это делать – я просто хочу сделать это.

И вот…

Сразу после того, как село солнце, странная ситуация, в которой мы застряли, начала меняться. Внезапно девочка-вампир, которая, как и я, пять дней сидела без движения, даже не дрожа, как будто была ископаемым, неожиданно встала и наступила на мою опущенную голову.

В этом тоже не было ничего удивительного.

Каждому хоть раз на голову наступала маленькая девочка. Те, с кем такого не случалось, немедленно испытайте это.

Пусть на вас наступит сестра, кошка, демон.

В моей жизни одно вело к другому.

Пока я думал, девочка-вампир убрала ногу с моего затылка, затем пнула в лицо, на этот раз ударив пальцами.

Я не выдержал и перевернулся, всё в том же положении – чувствовал себя перевёрнутой черепахой.

И больно ударился спиной.

Эта моя поза, которая держалась пять дней…

Это равновесие было нарушено.

Меня пнула маленькая девочка.

Едва-едва, но это случилось. Если сравнивать с Большим взрывом, создавшим вселенную, конечно девочка меня пинала чаще.

Однако то, что случилось потом, было уму непостижимо.

Настолько необычно, что это наверняка был первый и последний раз.

Я даже слегка испугался.

– …

То, что я увидел, когда бесстрашно встал, чтобы вернуться в исходное положение, было девочкой-вампиром, широко открывшей рот, будто вытягивавшей язык – как древний маг, она доставала из горла японским меч.

Длинный японский меч.

Явно длиннее, чем вся девочка.

Его можно было бы назвать одати.

Я видел эту катану лишь раз, на весенних каникулах.

Хеартандерблейд.

Сердце под лезвием.

Исток имени Киссшот Ацерола Орион Хеартандерблейд, единственное «оружие», которым она, как сильнейшее существо, когда-либо владела.

Демонический меч Кокороватари.

Также известный, как «Убийца Кайи» – у него не было ножен.

Ему не нужны были ножны.

Зачем катане, созданной, чтобы рубить Кайи без остановки, такое хранилище…

– !…

Для девочки эта катана была как паспорт, как дорогое воспоминание, и всё же она бросила демонический клинок мне в грудь, как палку.

Я не смог ухватить его.

Будто неуклюже жонглируя, я едва поймал его в опасном положении.

Каким-то образом я не дал ему упасть на пол.

С облегчением поднял лицо, а девочка вампир уже вернулась в начальное положение.

Уселась, с кислым видом обхватив колени.

…

Кстати говоря, я не смог увидеть выражения её лица, когда она пинала или наступала на меня – впрочем, это было неудивительно, потому что всё это время я смотрел на землю.

Когда она выплюнула демонический меч, она не показала эмоций – ну ладно.

Я и так мог представить.

Презрение или осуждения, что-то в этом духе.

Неважно.

В крайнем случае, там была не такая жутковатая улыбка, как на весенних каникулах.

Даже если кто-то может счесть её комичной и захочет на неё стоит посмотреть.

Она не покажет её мне – особенно в этом положении.

И всё же я ещё раз поклонился ей, очень низко, извиняясь.

– И все же меня это сильно беспокоит.

В тот момент, как будто рассчитав момент – как будто он видел меня насквозь.

Меня позвали из-за спины.

Хоть прошло немного времени, я успел соскучиться по этому голосу.

Я обернулся, и, конечно же, увидел Ошино Меме.

– Арараги-кун, ты неправильно кланялся.

– Как это?

– Это поклон для чайной церемонии. Какой вежливый способ что-то просить…

«Ха-ха», – весело рассмеялся Ошино.

Однако его гавайская рубашка снова была изодрана – намного сильнее, чем раньше. Такое даже сотня котов не сотворила бы.

Мне кажется, в таком состоянии сложно смеяться.

– Ах. Все это тянется с чайного клуба в средней школе… видимо, я выучил этот поклон по ошибке.

– Вы заставляете школьников в чайном клубе кланяться? Что за ужасные привычки.

– Я не шутки ради это делал! Я предпочитаю, чтобы не мне кланялись, а я кланялся сам. Это были очень продуктивные пять дней.