История о кошке: белая. Тигр Цубасы - [62]

– Безрассудно. Глупо. Бессмысленно.

– Безрассудно-ня. Глупо-ня. Бессмысленно-ня.

Боже.

Знаешь, мне так и не представилось шанса сказать это.

Даже хотя я его так любила.

Так сильно, что превратилась в чудовище.

Я никогда не говорила Арараги-куну, что люблю его…

– Безрассудно. Глупо. Бессмысленно.

– Вовсе нет, Ханекава.

В тот самый миг по ночному небу пронёсся клинок нодати [14].

Он пробил голову Тигра и пригвоздил его к земле.

Я…

Я знала про этот меч.

Магический меч Кокороватари, «Сердцеруб».

Несравненный клинок убийцы Кайи.

– !..

– Может, это было глупо. Может, это было безрассудно. Но… совершенно точно не бессмысленно. Если бы ты не рискнула своей жизнью, чтобы замедлить Тигра на десять секунд, я бы не успел.

Его волосы с весенних каникул полностью отросли.

Он всё такой же маленький и аккуратный.

Одежда превратилась в лохмотья, один из ботинок разошёлся.

Как ужасно он беспокоился, как чудовищно было его приключение – фигура, стоящая передо мной, говорила сама за себя.

– И если бы это случилось, я бы точно расплакался.

Сжав рукоять меча, Арараги-кун улыбнулся.

065

– Ах… а-а-а.

Арараги-кун.

Арараги-кун, Арараги-кун.

Арараги-кун, Арараги-кун, Арараги-кун…

У меня от жара всё тело болит.

Из-за того, что моё сознание взяло верх, я почувствовала боль от ожогов, но не обратила на это ни малейшего внимания.

Потому что сердце пылало намного жарче.

Ладно, ладно.

Цукихи-тян всё-таки была права.

Любовь воспламеняет сердце – также как и зависть.

От одного вида Арараги-куна я воспылала, хотя прошло всего несколько дней.

Мне казалось, мы не виделись сотню лет.

– Арараги-кун… почему ты здесь?

– Ладно тебе, не задавай глупых вопросов, Ханекава.

«Ты ранишь мои чувства», – сказал Арараги-кун.

– Ты в беде. Естественно, я пришёл к тебе на помощь. А как иначе?

– Ха-ха… Хорошо сказано.

Я невольно рассмеялась.

Действительно, хорошо сказал.

А лишь недавно он участвовал в великом приключении вместе с Маёй-тян и Канбару-сан.

Он опять весь изранен.

Всё его тело покрыто ранами.

Он, наверное, опять сглупил.

Он, наверное, опять лез на рожон.

Но его поступки не были бессмысленны.

– Вообще-то я бросил всё и прибежал сразу после того, как увидел твою фотографию в обычной одежде.

– О, нет, нет, нет.

Прошу, пусть это будет шуткой.

Кроме того, эта одежда принадлежит Арараги-куну.

А сейчас она почти вся сгорела.

– Ух… Р-р-р-р.

Под Арараги-куном… он застонал.

Тигр застонал.

– А-а-а-а-а… больно. Больно. Больно. Горячо. Больно. Горячо. Горячо. Горячо. Горячо…

– Ух ты.

Увидев это, Арараги-кун одним движением извлёк меч из горла Тигра.

Одним отработанным движением.

Да в каком же аду он провёл эти несколько дней, если научился так с ним обращаться?

– Эм, ты… Чёрная Ханекава? В смысле, прямо сейчас. Ладно, думаю, ты всё равно Ханекава… но у тебя есть уши, и волосы белые.

– Всё это – я.

– Понятно.

Кивнув, Арараги-кун схватил умирающего Тигра, упрямо искрящуюся массу эмоций, за шкирку, и подтащил ко мне.

Он подтащил этого огромного, яростного зверя, весящего больше полутоны, ко мне.

– Ты не собираешься его уничтожать?

«Прости, я забежал вперёд и прочитал твоё письмо», – сказал Арараги-кун.

Похоже, он вернулся в комнату прежде, чем пришел сюда – конечно, а как ещё он мог понять, где меня искать?

– Я пробил его жизненно важные органы Кокороватари, так что долго ему не протянуть. Если хочешь поглотить его, поспеши.

– …

Если он читал, то уже… уже всё знает.

Он знает, что если я это сделаю, то больше не буду собой.

По крайней мере… я не буду той, кем всегда была.

Даже зная это, он предлагал мне это.

– Ты не возражаешь, Арараги-кун?

И тем не менее, я должна была убедиться, пусть он всё понимал.

Я положилась на его доброту.

А ведь до последнего упрямилась и так и не сказала что-то вроде «помоги мне».

– Ты не против, если я перестану быть собой?

– Я же сказал – не задавай глупых вопросов, Ханекава, – мгновенно ответил он. – Ты сама сказала только что. Неважно, что изменится, в конечном счёте, это всё равно будешь ты.

Даже если ты изменишься, ты всё равно останешься собой. Так что не беспокойся. Не то чтобы я вдруг стану закрывать на твоё поведение глаза. Будешь злой – и ты перестанешь мне нравиться. Поступишь неправильно – я разозлюсь. Если тебя будут презирать, я поддержу тебя. Если ты перестанешь быть умной – ну, я могу поучить тебя.

И если ты будешь плакать, я утешу тебя.

С этими словами Арараги-кун погладил меня по голове.

– !..

От этого моё сердце сгорело дотла.

Я больше не могу назвать это «жаром».

Да.

Всё это время я хотела, чтобы кто-нибудь сделал это.

Я хотела, чтобы кто-нибудь погладил меня по голове.

Я хотела, чтобы кто-нибудь приласкал меня.

– Арараги-кун.

– Да?

– Я люблю тебя, – сказала я. – Останешься ли ты со мной навсегда?

Я наконец-то смогла сказать это.

Эти простые слова – у меня ушло почти полгода на то, чтобы сказать их.

Услышав моё внезапное признание, Арараги-кун казался лишь слегка удивлённым и озадаченно улыбнулся.

– Понятно, – сказал он. – Я правда, правда счастлив. Но у меня уже есть любимая.

– Да. Я знаю.

Я подняла голову и посмотрела вперёд.

Вилла Уоррен, комната 201.

Она, должно быть, там – спит вместе с отцом.

– Ты любишь её больше меня?