История о кошке: белая. Тигр Цубасы - [52]

В первую очередь, если вы спросите меня, что значит «терроризировать», объяснить будет очень легко, и в то же время очень сложно.

«Мучение» можно определить даже без насилия. Доведём до крайности – хотя на самом деле, такое мнение вполне распространено – мучить можно, даже балуя.

Мучить образованием. Мучить дисциплиной

Мучить заботой. Мучить происхождением.

Возможно, даже мнение, гласящее, что любое действие родителя можно интерпретировать как мучение, не так уж далеко от истины и вполне заслуживает права на жизнь. Всё-таки мы не считаем, что если жертва одобряет мучение, то его нет – это двусмысленный аргумент, но мы не можем творить правосудие, не понимая всей картины.

Потому я продолжаю настаивать на своём.

Я могла продолжать закрывать глаза, настаивая, что меня не мучают.

Меня не терроризировали.

Меня не забывали.

Я не помню, когда такое происходило.

Они сделали необходимый минимум, как родители…

Так ещё хуже.

Они сделали только минимум.

Самое малое, что они вообще могли сделать.

Вот как я должна об этом думать.

Меня мучили самой страшной пыткой, «нелюбовью» – и конечно, у них были оправдания.

Однако их оправдания не касаются ребёнка.

Любовь родителей к детям – это не обязанность, а чувство, и если они на него неспособны, то этим двоим никогда не стоило заводить детей.

Если ты можешь существовать, не чувствуя боли и не давая печали проникнуть в твоё сердце, то ты сможешь прожить жизнь, свободную от стресса, постоянно выкладываясь по максимуму в учёбе, спорте, логике и этике.

Если ты можешь существовать, не чувствуя тяжести неудач, не боясь предстоящих мучений и боли тела и разума, то ты будешь идеальным человеком во всех отношениях.

Правда об отличнице Ханекаве Цубасе.

Бесценный ответ на вопрос, почему я такая, какая я есть.

Я могу игнорировать скуку.

Я могу быть столь бесчестной, потому что я могу отдать других в жертву тьме и боли, рождённых всеми людьми.

Сендзёгахара-сан пришла бы в ярость, если бы услышала об этом.

Подумать только, она страдала два года – её двухлетняя борьба, которая принесла ей лишь боль, и я, не чувствовавшая боли и страданий, сумевшая переложить их на ваши плечи.

«Расстройство» не описывает моего состояния.

То, что я создала форму Чёрной Ханекавы только после того, как спуталась с Мартовской Кошкой, невероятно интересно, но как написано выше, Кайи был для меня лишь выключателем.

Ты – это только ты.

Кроме того, «третья» намного сильнее отрезана от меня, по сравнению с прошлыми двумя. Причина, как отмечено выше, в том, что я «научилась».

Когда я спросила Цукихи-тян, в чём секрет строительства карточной башни, она ответила:

– Нет никакого секрета. Тебе просто нужно привыкнуть. Я пытаюсь снова и снова. Даже ты сможешь также, Ханекава-сан, если попробуешь двадцать раз.

Это универсальная истина. И потому с каждым разом я отрезала от себя своё сердце всё чище.

Ты стала полноценной личностью.

Можешь назвать это психическим расстройством. Ужасные новости.

Вообще-то, дела обстоят намного хуже.

Всё-таки ты не единственный независимый Кайи, которого я отрезала от своего сердца в этот раз.

Возможно, я должна сказать, что среди нас есть ещё один.

Я отрезала Тигра ещё до тебя.

Если ты воплощение моего стресса, то Пылающий Тигр – воплощение моей зависти.

Также, как я не смогла бы дойти до идеи «нового вида Кайи», не поговорив с библиотекарем, также я не нашла бы это ключевое слово, не поговори с Карен-тян и Цукихи-тян, хотя теперь я абсолютно уверена, что так оно и есть, потому что слишком это слово мне знакомо.

Зависть.

Хотя, если честно, ещё позавчера слово «зависть» мне и правда было незнакомо.

Его даже не нужно было отрезать.

Я никогда никому не завидовала.

Всё-таки я та, кто может выполнить любое задание, не напрягаясь, в полную силу. До отвращения идеальная отличница.

Я никогда ни на кого не держала обиды.

Самым негативным чувством было недовольство: «Почему все не могут трудиться усерднее? Если бы только они старались».

Однажды за это чувство Арараги-кун меня отругал. Теперь оно мне кажется невероятно эгоистичным. В отличие от меня, все сражаются со стрессом в своей повседневной жизни, и именно потому, что я играю не по правилам, мне никогда не говорили:

– Если постараешься, сможешь всё.

Я закрыла глаза на чувства Арараги-куна, который ругал меня, ту, которая достигла всего именно потому, что никогда не старалась и не трудилась.

Потому мне незнакомо слово «зависть».

Ну, не могу сказать, что я никогда его не чувствовала, но могу сказать наверняка, что суммарное количество зависти, которое я чувствовала за свою жизнь, много ниже среднего.

Суммарное количество ненависти, отрезанной от моего сердца, мне известно.

Однако лишь за эти три дня это количество достигло предела.

Теперь я вспомнила.

Это случилось в день начала нового триместра.

Разбуженная пылесосом, я встала, умылась и оделась, и пошла в столовую завтракать, где обнаружила, что те, кого я должна называть отцом и матерью, уже завтракают.

Я приняла это зрелище как нечто нормальное и начала готовить завтрак. Но то, что я мгновенно отрезала воспоминания, то, что они были переписаны, не значит, что я не видела.