История о кошке: белая. Тигр Цубасы - [50]

Даже если мы никогда не встретимся, в следующий раз, когда он заснёт на этой кровати, он, наверное, на минутку вспомнит обо мне.

Я должна с этим смириться.

Я должна удовлетвориться этим.

Если допустить, что все мои рассуждения верны, и более того, что дальше всё будет хорошо – я всё равно не смогу встретиться с Арараги-куном.

Даже если Арараги-кун вернётся живым и здоровым, и я буду здесь, чтобы поприветствовать его – тогда «я», которую знал Арараги-кун, исчезнет.

Как и сказал Эпизод-кун, я на весенних каникулах и я сейчас – это почти два разных человека. И потому я ещё больше уверена, что встречу Арараги-куна уже другим человеком.

Вот что значит «позаботиться о прошлом».

Сразиться с Тигром.

– Ладно. Здесь закончили.

Я не могла понять, принадлежал ли мой запах мне или Арараги-куну, но когда стрелки часов дошли до половины восьмого, я начала действовать.

– Нужно поторопиться.

Я слишком долго валялась.

Дом Ханекава сгорел днём, нельзя было утверждать, что Тигр, как и Кошка, был ночным хищником – но, судя по всему, я не очень ошибалась.

Первым делом, я сняла форму и повесила её на вешалку.

После этого, покопалась в гардеробе Арараги-куна, нашла и надела одежду, в которой будет легче двигаться.

Я уже носила его пижаму, но всё равно почувствовала себя неуютно, надевая его одежду без спроса. Хотя Арараги-кун очень сильно хотел увидеть меня в обычной одежде – думаю, ругать не станет.

В голову полезли озорные мысли, и я задумалась о том, что мне стоит сфотографироваться и послать ему фотографию, пусть я и не знала о его состоянии.

Но так как это могло помешать ему, я не пыталась выйти на связь – хотя сейчас кажется, что это было лишь удобное оправдание. Если бы я по-настоящему беспокоилась, я бы мгновенно нашла его, как сделала Сендзёгахара-сан – разве это не по-человечески?

Так что я должна действовать. Я должна послать фотографию, чтобы поддержать его. Даже сейчас я могу ему помочь.

Я взяла телефон из формы на вешалке и вытянула руку, фотографируя себя. Я не первый день пользовалась телефоном, но впервые фотографировала себя.

Несмотря на парочку неудач, я приноровилась и смогла сделать неплохую, на мой взгляд, фотографию.

Прикрепив ее к сообщению, я без текста отправила его Арараги-куну – после чего выключила телефон.

В следующий раз, когда я включу его, меня в этом мире уже не будет.

Так что это не озорство, а домогательство.

Будто послала ему фотографию с похорон.

Издевательство со стороны той, кого считают отличницей.

По-своему жестоко.

Но теперь в моём сердце нет сожалений.

У меня больше не было сердца, от которого можно сбежать.

Я смогла открыть своё сердце – и подготовиться.

Взяв ручку и бумагу из сумки, я села на стул перед столом Арараги-куна.

Однако не стала повторять сегодняшние уроки и не начала готовиться к завтрашним.

Да, я писала сообщение.

Я напишу сообщение.

Я поколебалась на вступлении, но, поскольку не было нужды в странных церемониях…

«Чёрной Ханекаве-сан».

…просто начала с этой фразы.

Может, и не стоило.

Может, я делала нечто бессмысленное.

Я не помнила о том, что я делала как Чёрная Ханекава – но Чёрная Ханекава помнит всё.

Тем не менее, я хотела выразить свои чувства как «я», отделённая от неё.

Я хотела выразить ей – той, кто всегда занимала моё место, тьме, чёрной части внутри меня, той, кто переносила всё за меня – свою благодарность и свою последнюю волю.

Итак…

061

Чёрной Ханекаве-сан,

приятно познакомиться.

Пусть это звучит странно, но это я, Ханекава Цубаса.

Сперва позволь мне выразить свою благодарность.

Спасибо за то, что приняла на себя всю боль во время Золотой Недели и перед Фестивалем.

Похоже, из-за меня тебе предстоят новые испытания.

Мне очень жаль, что я приношу столько неприятностей.

Я повторюсь, что, наверное, я похоронила тебя после того, как тебя сбили, только из-за моего своевольного эго. Сомневаюсь, что однажды смогу рассчитаться за взятую на себя ответственность.

И наверное, в этом и состоит настоящий смысл столь любимых Ошино-саном слов о том, что «люди спасают сами себя».

Поскольку я никогда не думала, могу ли вынести нашу связь или эту ответственность, с моей стороны всё это было лишь временным решением.

Как Арараги-кун привязал к себе Шинобу-тян, чтобы спасти её, так и я привязала тебя и сделала Чёрной Ханекавой.

Но в отличие от Арараги-куна, я нисколько не волновалась и продолжала беспечно жить.

Насколько же я грешна.

Потому я не вправе просить тебя о чём-либо, но если так пойдёт и дальше, я раню своих драгоценных друзей.

Я могу лишь положиться на тебя.

Я могу положиться лишь на тебя.

Потому, впервые с рождения, я говорю – помоги.

Помоги мне.

Прошу, помоги мне.

Я больше ни о чём не попрошу тебя, и никогда не оставлю.

Прошу.

Умоляю.

Наверное, у тебя нет права выбора, потому что ты должна защищать меня, так что мои слова ничего не изменят, но я обязана попросить тебя.

Возможно, это письмо может стать подсказкой, поэтому я напишу всё, что знаю.

Хотя ты и видела мои воспоминания, похоже, в этот раз, ты полностью от меня отрезана (я догадываюсь о причинах, они описаны ниже), так что тебе легче будет понять, если я всю информацию запишу.

В отличие от твоих, мои собственные воспоминания полны дыр и пробелов, поэтому я ничего не могу гарантировать, но правда такова.