История Новосибирской области - [20]

В деревне усилился процесс расслоения, все четче выделяются богачи, середняки и бедняки. Зажиточные крестьяне имели хорошие дома «с выгодными и опрятными строениями» (как отмечали царские чиновники): с сараями, складами, пристройками. Их доходы росли за счет торговли и подрядов, заключаемых на перевозку по Барабинскому тракту казенных и купеческих грузов. В то же время бедняки, доведенные до нищеты государственными поборами и кабалой, вынуждены были бросать свои надельные участки и наниматься на работу к разбогатевшим односельчанам. Расслоение деревни являлось одним из проявлений разложения феодальной системы хозяйства.

Условия жизни сузунских мастеровых еще более ухудшились после указа 1828 г., подчинившего их воинскому уставу. Они объединялись в команды под начальством горных офицеров. За нарушение дисциплины их судили военным судом. Обращение горного начальства с мастеровыми отличалось крайней жестокостью: ничтожный проступок карался розгами, батогами, шпицрутенами. Крупный царский чиновник, производивший ревизию[52] Западной Сибири, признавал, что заводские мастеровые живут хуже, чем каторжане. Провинившихся женщин наказывали так же жестоко, как и мужчин.

Положение коренного татарского населения существенно изменилось в связи с введением в жизнь в 20-х годах XIX в. нового закона об управлении нерусскими народами Сибири — «Устава об инородцах[53]». Барабинцы и чаты были уравнены с государственными крестьянами. Правда, они освобождались от рекрутской повинности и до 1854 г. платили неполную «противу государственных крестьян» сумму подушных и оброчных денег. Объясняется это отнюдь не добротой царского правительства и не его заботой об «инородцах». Дело, прежде всего, в том, что значительная часть коренных обитателей юго-западной Сибири еще не перешла к земледелию. Скот сосредоточивался в руках немногих богачей. Сбор же ягод, орехов, охота и рыболовство давали незначительные доходы, при которых основная масса татар не могла выплачивать налоги наравне с русскими крестьянами, имевшими более развитое хозяйство.

5. Классовая борьба

Царские чиновники, обследовавшие Сибирь в 40-х годах XIX в., отмечали, что у местных крестьян отсутствует набожность, все они склонны к «ябедам» (жалобам) и «неуважительны к властям». Ненависть рядового населения вызывали, в частности, сельские и волостные старшины, выбиравшиеся, как правило, из наиболее зажиточных крестьян. Действуя в полном согласии с земским начальством, они произвольно облагали крестьян дополнительными поборами, присваивали общественные деньги. В 1805 г. приписные крестьяне Ордынской и Легостаевской волостей, доведенные до отчаяния, самовольно сняли с должностей старых волостных начальников и заменили их новыми. Однако горное начальство поспешило подавить недовольство.

Сильные волнения отмечены в 1813 г., в связи с неурожаем и голодом. Обычно в неурожайные годы крестьянам выдавали ссуду зерном из специальных сельских «запасных магазинов», фонд которых складывался из ежегодных натуральных крестьянских взносов, На этот раз начальство отказалось помочь голодающим. Тогда крестьяне Чаусской волости, собравшись на сходку, решили отправить ходока к томскому губернатору с жалобой на несправедливость местных властей. Губернатор ограничился тем, что переслал копию жалобы начальнику Колывано-Воскресенских заводов и рекомендовал ему направить в Чаусский острог чиновника для успокоения недовольных. Так и не получив хлеба, голодающие послали в Томск новое прошение. Но и после этого удовлетворения своей просьбы они не дождались.

Отчаявшиеся, измученные голодом, крестьяне перешли к более решительным действиям. Они отказались выполнять заводские отработки и самовольно распределили между собой хлеб, хранившийся в «запасных магазинах». Их примеру последовали жители соседних волостей. Волнения охватили значительную территорию. Начальник алтайских заводов спешно направил в Чаусск воинскую команду. Вскоре сюда прибыла и рота солдат из Томска. При помощи военной силы движение было подавлено. 29 человек, признанных зачинщиками, увезли для следствия и суда в Барнаул.

Широко распространенной формой протеста против угнетения оставались побеги. Многие приписные крестьяне и мастеровые Сузунского завода бежали на юг, в Бухтарму, в поисках сказочного Беловодья, в котором воплотилась извечная крестьянская мечта о вольной земле. В деревнях южной части Западной Сибири ходили упорные слухи, будто «есть такая страна за границей… Жизнь там беспечальная. Нет в той стране никаких повинностей и податей, в хозяйственных надобностях во всем там приволье».

Волнения время от времени охватывали и государственных крестьян. В 1824 г. Чановские озера, в которых окрестные жители свободно ловили рыбу, были объявлены «казенной оброчной статьей». Отныне крестьян обязали вносить ежегодный оброк за пользование озерами. Упорное сопротивление крестьян заставило правительство в апреле 1826 г. разрешить свободный лов рыбы в озерах.

Новый подъем классовой борьбы отмечен в 1830-1831 гг. К этому времени алтайские заводы из ведения царского Кабинета были переданы в министерство финансов. Этот перевод ничего не изменил в повинностях приписных крестьян и их положении. Но крестьяне решили, что теперь они освобождены от заводских отработок. В частности, в 1831 г. отказались выйти на заводскую работу крестьяне Ояшинской волости, заявив, что они «сделались государственными крестьянами и не обязаны более исправлять заводских работ». Уговоры местных властей оказались безрезультатными. Тогда губернатор вызвал из Томска войска, и сопротивление крестьян было сломлено.