История Невского края - [65]

Кроме того, следует принять во внимание, что в петровской России даже эти ограниченные права и свободы оставались в значительной степени только декларациями, не гарантирующими ограничения произвола власти. Объявляя себя слугой своих подданных, Петр с фанатической преданностью сам служил вовсе не людям, а лишь абстрактному государству и требовал абсолютно от всех столь же ревностного служения. И. И. Неплюев, один из восторженных единомышленников царя-реформатора, передает в своих записках характерную его фразу: «Служи верою и правдою, то в начале Бог, а при Нем и я тебя не оставим, тогда ты будешь иметь во мне отца». Таким образом, согласно петровской имперской идеологии, единственным оправданием существования любого человека являлась его полезность для государства. Количество и объем государственных налогов, податей и повинностей при Петре резко возросли; чего стоила одна только рекрутская повинность, на протяжении без малого 170 лет вызывавшая ужас у миллионов российских подданных. Даже монахини должны были приносить государству пользу — прясть или вышивать, а городские дураки, слепцы и калеки облагались налогом.

Служба «верой и правдой», с точки зрения имперского сознания, заключается не только в активной деятельности на пользу государству, но и в абсолютной лояльности со стороны личности к государственной идеологии. Подтвердить такую лояльность может только тотальный контроль не только за поступками, но в идеале и за мыслями граждан. В этом отношении режим, который утвердился в России в петровское время, отличался особенной жестокостью. Например, священникам предписывалось доносить об антигосударственных замыслах, о которых им могло бы стать известно во время исповедей. Царский указ 1718 года «О донесении про тех, кто запершись пишет, кроме учителей церковных, и о наказании тем, кто знали, кто запершись пишет, и о том не донесли» грозил его нарушителям смертной казнью.

Уважение человеческого достоинства, объявленное упоминавшимся указом Петра о том, чтоб подданные не падали перед царем на колени и не снимали, проходя зимой возле дворца, шапок, по сути, являлось лишь формальной декларацией. Известны сотни примеров самых диких унижений, которым царь подвергал своих подданных. Так, на обязательных для посещения царских пирушках все без исключения гости силой принуждались пить водку, что нередко приводило к трагическим последствиям. Конечно, ни о каких гражданских свободах и правах применительно к Петровской эпохе говорить нельзя, и это уже тогда понималось многими вольнодумцами, особенно теми, кто побывал в европейских странах.

Для имперского мировоззрения главным достоинством государства, признаком его могущества являлись, как мы уже говорили, географические размеры, а это неизбежно вело к экспансионизму, стремлению присоединить к державе новые земли и распространить на их население отеческое покровительство императора. Разумеется, осуществлялась эта экспансия силою оружия, и любое сопротивление ей немилосердно подавлялось: имперское сознание благосклонно относится лишь к тем народам, которые мирно склоняют главу под защиту «дружеских штыков». Как только окончилась Северная война, присоединившая к России обширные территории в Прибалтике, начался Персидский поход, окончившийся завоеванием прикаспийских земель Дагестана и Азербайджана. Этим походом началось покорение Кавказа, потребовавшее в дальнейшем неисчислимых жертв.

Достаточно ограниченной была и веротерпимость империи Петра Великого. Лояльность и уважение в ней соблюдались лишь по отношению к тем конфессиям, в представителях которых царь видел необходимых для государства специалистов. Прочие же являлись весьма удобным источником увеличения государственных доходов. Облагались дискриминационным налогом и обязывались носить определенную одежду с особым знаком старообрядцы (в том случае, если они выражали несогласие лишь с церковными, а не с государственными установлениями; тех же, кто призывал к неповиновению «царю-антихристу», попросту казнили). Указом от 1713 года помещики и вотчинники мусульманской веры в случае отказа принять крещение лишались своего имущества, поступавшего в казну. Так что имперский европеизм петровской державы был во многом лишь видимостью; по своей сути петровская Россия оставалась азиатским деспотическим государством.

И тем не менее для всей России даже такое приобщение к европейской культуре, в том числе и культуре политической, было несомненным шагом вперед. Крупнейший русский философ В. С. Соловьев писал об этом следствии петровских реформ: «Сближение с Европой, которым мы обязаны Петру Великому, принципиальную свою важность имеет именно в этом: чрез европейское просвещение русский ум раскрылся для таких понятий, как человеческое достоинство, права личности, свобода совести и т. д.»

Однако для Невского края, взятого в отдельности, превращение в средоточие имперского начала означало утрату важнейших черт его традиционной социальной культуры. Развивавшаяся здесь в новгородские, а затем в шведские времена культурная модель, которую мы раньше назвали «бюргерской», сменилась имперской культурной моделью. Добавим к этому, что вхождение Ингерманландии в состав России повлекло за собой утверждение здесь крепостного права и исчезновение городских свобод и привилегий, основанных на магдебургском праве.