История Невского края - [41]
В сущности, для Швеции Ижорская земля в XVII веке была такой же колонией, как и для Московии веком раньше. Разница лишь в том, что Иван III для встраивания приобретенных земель в свое государство применял насилие, шведы же действовали в основном правовыми методами, законодательным путем создавая условия для выгодной эксплуатации этих территорий.
Сложившаяся в этой части Европы экономическая конъюнктура способствовала, говоря словами короля Густава Адольфа, «культивированию богатой коммерции» — восстановлению торгового пути по Неве, имевшего столь большое значение для европейской экономики в целом.
Россия в XVII веке не имела выхода к морю, то есть в буквальном смысле ее границы не примыкали непосредственно к балтийским берегам, но водный путь из Ладожского озера через Неву в Балтику был по-прежнему открыт для русских судов. Согласно Столбовскому договору, русским купцам было запрещено ездить на запад, за пределы шведских владений, однако разрешалось торговать в Стокгольме, Ревеле, Нарве, Выборге и прочих городах, находившихся под властью шведской короны, и иметь там свои собственные дворы. Аналогичные права предоставлялись шведским подданным в России. Жалованной грамотой от 1618 года шведским купцам разрешалось торговать в Москве, Новгороде и Пскове, но без права транзита на восток, в частности в Персию. Тем не менее шведские негоцианты уже не чувствовали себя в Новгороде столь же комфортно, как полтораста лет назад; в 1629 году они жаловались через посредство королевских послов в Москве, что в Новгороде их оскорбляют и обманывают, дерут огромные пошлины, а охраняющие шведский гостиный двор стрельцы не пускают к ним русских купцов. Такая ситуация способствовала тому, что часть торговых сделок стала совершаться не в Новгороде, а в Нотебурге и Ниеншанце, где шведы теперь были хозяевами. По сведениям историка И. П. Шаскольского, в течение XVII века шведские купцы предпочитали не ездить в Россию, а предоставляли возможность русским самим доставлять товары в шведские порты.
В результате того, что Швеция, покровительствуя своей торговле, препятствовала прямым коммерческим контактам русских с голландцами, датчанами, англичанами, чрезвычайно возросло торговое значение Архангельска, через который русские товары шли в западноевропейские страны. Однако путь этот был неблизким и мог действовать лишь 4–5 месяцев в году, в течение которых воды Белого моря не покрывал лед. Путь же через Неву был значительно удобней, к тому же сама Швеция представляла перспективного торгового партнера: с начала XVII века она переживала промышленный подъем, особенно в области производства металла, что сделало ее крупнейшим экспортером меди и железа в Европе. При этом нужно учитывать, что Швеция в это время занимает не только часть Скандинавского полуострова, но и обширнейшие территории от Финляндии и до северогерманских земель.
Известно, что некоторые московские купцы через посредство бургомистра Выборга Антония Брейера, мнение которого имело вес в Стокгольме, обращались к шведскому правительству с предложениями о переносе своей торговли из Архангельска в Ниен. Вероятно, эти переговоры имели успех. Торговля на Неве, сильно сократившаяся за период войн и Смуты, вновь оживилась. К моменту дарования Ниену статуса города торговля в нем уже шла полным ходом, а через некоторое время приобрела такой размах, что выборгские коммерсанты стали принимать меры для того, чтобы ограничить активность своих конкурентов в невском устье. Под давлением выборжан в мае 1638 года от имени малолетней королевы Кристины был издан указ о запрете иностранцам торговать в Ниене. Однако шведскому государству это решение в целом было невыгодно, и через четыре месяца новый королевский указ отменил его и даровал молодому городу новые преимущества (см. документ № 5). В дальнейшем торговые привилегии Ниена не раз подтверждались и расширялись. Завершением этого процесса стало принятие в 1648 году Таможенного устава шведского королевства, действовавшего в Ниене до начала XVIII века. По этому уставу все товары, привозимые из России сухим или водным путем в Нарву, Ревель и Ниен, освобождались от ввозной пошлины, также устанавливалась уменьшенная вывозная пошлина в размере 2 %, иностранным купцам предоставлялось право заключения в этих городах прямых торговых сделок между собой без участия местных посредников (за исключением продажи соли, сельди и зерна), русским купцам разрешалось ведение не только оптовой, но и розничной торговли большей частью товаров. По мнению И. П. Шаскольского, много лет занимавшегося исследованием русско-шведских экономических отношений, «в своей торговле со Швецией в XVII веке русские купцы имели активный торговый баланс, торговля была более выгодна для русской, чем для шведской стороны». Устоявшееся представление, что Швеция, владея восточной Прибалтикой, препятствовала русской торговле и России для нормального экономического развития был необходим выход в Балтийское море, — является мифом.
Хотя Ниен и не сравнялся по размеру и населению с такими городами, как Выборг или Нарва, тем не менее его вполне можно назвать одним из самых процветающих торговых городов Северной Европы XVII века. Сюда устремлялись корабли из Голландии, Дании, немецких городов и, конечно, из России. С востока на запад везли древесину и пеньку, меха и кожи, льняные ткани, ремесленные изделия, мыло, продукты пчеловодства и сельского хозяйства (в особенности рожь); в обратном направлении — медь и другие металлы, шерсть, стекло, вина, оливковое масло, предметы роскоши. По имеющимся данным в 1638–1645 годах порт Ниен ежегодно принимал от 92 до 112 кораблей, и примерно половина из них были русскими. Сохранившиеся в Государственном архиве Финляндии копии таможенных книг Ниена сообщают, что здесь в 1687–1696 годах пошлину ежегодно платили от 83 до 141 корабля (в это число не входят суда, по каким-либо причинам пошлиной не облагавшиеся, а таких было немало). Самим горожанам, по сведениям П. Н. Петрова, к концу XVII века принадлежало около сотни торговых кораблей. С. Кепсу насчитал в шведских документах 1680–1690-х годов упоминания о профессиях и занятиях приблизительно двухсот жителей Ниена; безусловное большинство из них составляли торговцы.
