История Наполеона - [29]

Все эти успешные действия против арабов были только предвестниками победы более значительной, которая отворила французам ворота Каира. В конце июля французская армия встречена Мурад-беем у подножия пирамид. Бонапарт, воодушевленный видом этих исполинских памятников, вскричал перед самым началом битвы: "Воины, вы будете теперь сражаться с властелинами Египта; не забудьте, что с вершин этих памятников на вас смотрят сорок веков!"

Сражение это названо Ембабегским, от имени близлежащего селения. В нем мамелюки были совершенно поражены после упорного боя, продолжавшегося девятнадцать часов. Вот описание этой страшной и кровопролитной битвы, составленное самим победителем.

СРАЖЕНИЕ ПРИ ПИРАМИДАХ

Третьего числа, на утренней заре, мы начали встречать неприятельские авангарды, которых гнали от селения до селения.

В два часа пополудни мы стояли перед неприятельскими ретраншементами.

Я приказал дивизиям генералов Дезе и Ренье занять позицию на правом фланге между селений Джизега и Ембабега так, чтобы они могли отрезать неприятелю дорогу на Верхний Египет, по которой он, естественно, должен был отступать. Армия наша была расположена в том же боевом порядке, как и в сражении при Хебресе.

Едва Мурад-бей приметил движение генерала Дезе, как решился атаковать его; на этот фланг он выслал одного из отважнейших своих беев и отряд лучших войск, который с быстротой молнии напал на обе наши дивизии. Неприятелей подпустили на расстояние пятидесяти шагов и тогда уже осыпали градом пуль и картечи, от которых погибло их множество. Тогда они кинулись между двух дивизий, попали под перекрестный огонь и поражены совершенно.

Я воспользовался этим мгновением и приказал генералу Бону, стоявшему на берегу Нила, атаковать ретраншементы, а генералу Виалю, командующему дивизией генерала Мену, стать между этими ретраншементами и остатком вышедшего из них неприятельского отряда с тройной целью: первое, не допустить остатков отряда возвратиться в ретраншементы, второе, запереть в них войско Мурад-бея, и третье, в случае надобности, напасть на него с левого фланга.

Лишь только генералы Виаль и Бон заняли назначенные им позиции, они приказали первым и третьим дивизионам всех своих батальонов построиться в колонны к атаке, а вторым и третьим оставаться в каре, всего в три ряда, и идти подкреплять колонны к атаке.

Колонны к атаке дивизии генерала Бона кинулись под командою храброго генерала Рампона на ретраншементы с обычным своим мужеством и несмотря на огонь довольно значительной неприятельской артиллерии; тогда мамелюки, выскочив из ретраншемента во весь галоп, бросились на них. Но колонны успели остановиться, стать в каре и встретили наездников градом пуль и щетиной штыков. Место битвы в одну минуту было устлано неприятельскими трупами, и мы скоро овладели ретраншементами. Мамелюки, обращенные в бегство, толпами кинулись в сторону своего левого крыла; но тут был поставлен батальон карабинеров, и мамелюки, спасаясь, должны были проходить под его батальным огнем не больше, как в расстоянии пяти шагов; они падали целыми грудами. Многие из них бросились в Нил и потонули.

Нам досталось более четырехсот верблюдов с багажом и пятьдесят орудий. Я полагаю потерю мамелюков в две тысячи человек их лучших наездников. Большая часть их беев или убиты, или ранены. Мурад-бей ранен в лицо. Наша потеря простирается от двадцати до тридцати человек убитыми и до ста двадцати ранеными. В ту же ночь неприятель оставил Каир. Все его канонирские лодки, корветы, брики и даже один фрегат сожжены, и 4 числа наши войска вступили в Каир. Ночью чернь сожгла дома беев и наделала много беспорядков. В Каире, где свыше трехсот тысяч жителей, чернь-народ самый негодный.

Войско, состоящее под моей командой, уже столько раз сражалось против неприятеля, превосходящего числом, что я не стал бы хвалить ни его мужества, ни присутствия духа в настоящем деле, если бы это сражение не было для него в совершенно новом роде, требовавшем величайшего хладнокровия, которое так несовместимо с живостью нашего характера. Увлекись оно своей обыкновенной пылкостью, то не одержало бы победы, которая могла быть одержана только посредством величайшего хладнокровия и великого терпения.

Мамелюкская кавалерия показала большую храбрость. Эти всадники защищали не одну свою жизнь, но и богатство; не было ни одного из них, на котором бы наши солдаты не нашли трех, четырех и пяти сотен луидоров.

Вся роскошь мамелюков состоит в их лошадях и оружии. Жилища их просто лачуги. Мудрено найти землю более обильную и жителей более несчастных, необразованных, униженных. Они предпочитают мундирную пуговицу наших солдат шестифранковой монете; в деревнях они не знают даже употребления ножниц. Жилища их построены из грязи. Всю их мебель составляют циновка да два-три глиняных горшка. Они едят мало и вообще довольствуются весьма немногим. Не знают мельниц; так что нам случалось стоять биваками на полях, покрытых на необозримое пространство хлебом, и однако же не иметь муки. Мы питались одной зеленью и мясом. Малое количество муки, потребляемой жителями, мелется ими на камнях вроде ручных жерновов; а в некоторых больших селениях есть мельницы, действующие посредством волов.