История морских разбойников - [8]

В 1665 году на Сан-Доминго считалось 14'000 испанцев, креолов и мулатов; число нeгрoв-нeвoльникoв было несколько значительнее, но не определено наверное. Сюда присоединялось еще 1200 беглых независимых негров, укрывавшихся в горах, откуда они взимали контрибуцию с колонистов. В городе Сан-Доминго находилось 500 домов; он был окружен стеною и защищался тремя крепостцами, которые по тогдашнему воинскому масштабу были достаточно снабжены артиллерией. Вторым городом острова был Сант-Яго, где жило много купцов и золотых дел мастеров; но этот город был слабо укреплен. Прочие города были очень незначительные местечки, без всяких укреплений, и в них жил народ бедный.

На северном берегу этого большого острова, напротив Тортуги, французы выстроили мало-помалу несколько домов, в которых в 1665 году жило не более ста шестидесяти человек. Это незначительное начало поселения в стране, удаленной от испанских владений, не обращало на себя внимания гордой нации, а потому французы имели время и случай укрепиться здесь. Французская колония уподоблялась молодому дереву, пересаженному на превосходную почву и видимо разрастающемуся, тогда как испанская уподоблялась дереву старому, увядающему, соки которого иссякли. Эта колония испанцев защищалась только собственными, давно ослабевшими силами, тогда как французов подкрепляли преданные им буканьеры и флибустьеры, которых считалось до 3000 на берегах Сан-Доминго и Тортуги. Люди дикие, склонные к совершенной независимости, они называли себя прибрежными братьями и ими можно было управлять только с величайшим благоразумием.

Флибустьеры более всего посещали прибрежья Куманы, Картахены, Порто-Бельо, Панамы, Кубы и Новой Испании, также страны около озер Маракайбо и Никарагуа. Замечательно притом, что флибустьеры обыкновенно не трогали кораблей, идущих из Европы, потому что трудно было сбывать грузный товар их; напротив, дорожили возвращавшимися в Европу кораблями, нагруженными золотом, серебром и другими драгоценными, легко сбываемыми товарами.

В таком-то положении находился остров Сан-Доминго, когда прибыл из Франции одаренный всеми потребными качествами губернатор Ожерон; за десять лет перед тем потерпел он кораблекрушение у берегов Сан-Доминго и был принужден прожить некоторое время между буканьерами. Поэтому он знал их, и тем легче было ему теперь, в новом звании своем, приобрести любовь и уважение этих полудикарей и внушить им почтение к законам. Он старался также сколько возможно скрасить вредный доброй славе флибустьеров вид разбойничества, какой принимали их подвиги, извлечь из мужества их пользу для государства и смягчить нравы их. При этом он благоразумно терпел то, чего не мог переменить, не подвергая французских колоний и островов еще большему злу.

При постоянных и обширных грабежах на море и на сухом пути и при огромной добыче на островах скоро не достало покупателей похищенных товаров и продавцов таких предметов, каких требовали флибустьеры за свои испанские доллары. Это обстоятельство послужило одной из важнейших причин к основанию во Франции новой вестиндской торговой компании. Примеру Франции вскоре последовала и Англия.

Во Франции уже прежде существовало такое общество, но оно не имело успеха; теперь же обстоятельства являлись благоприятнее. Французское правительство приняло в отношении к своим островам новую систему: оно уступило все свои антильские населения вестиндской торговой компании. Губернатору предписано объявить об этом поселенцам. Это было не легко, потому что надобно было привести в повиновение людей, которые никогда почти не слыхали о власти двора и до тех пор не чувствовали своей зависимости от него. Ожерон объяснил им сущность этой перемены и объявил о новых распоряжениях относительно торговли. Флибустьеры отвечали свойственным им тоном, «что они не хотят подчиняться никакой торговой компании; королю готовы, пожалуй, повиноваться, но с тем, чтобы он не запрещал им торговать с голландцами, что для них гораздо полезнее покровительства Франции». Ожерон не мог ничего противопоставить этому решительному объявлению и должен был уступить.

Чтобы приучить новых поселенцев к мирной жизни и лишить их хоть части дикости, Ожерон выписал из Франции сто девушек, которые тотчас по прибытии нашли себе мужей. Прельщенные ценностью, какую придавали этому товару, за первыми девушками последовали другие, которых французское торговое общество отправило в колонии и продало для покрытия издержек с молотка. Женщины эти в короткое время произвели большую перемену в нравах и обычаях колонистов; правда, они не сообщали дикарям- мужьям своим прав и обычаев лучшего общества, о которых сами не имели понятия, но зато усвоили им много родственного с европейскою цивилизацией в мнениях, качествах и обращении. Мужья же сообщали им воинственный дух, который они выказывали впоследствии не один раз в самом блестящем свете. Однако, к крайнему ущербу колонии, эти благодетельные переселения прекратились. Довольствовались тем, что нанимали во Франции на три года распутных женщин и отправляли их на острова, чем, однако, не достигли предположенной цели; напротив, распоряжения эти послужили источником больших беспорядков всякого рода, почему и должно было совершенно прекратить их.