История моей смерти - [15]
Это был День Всех Святых (четвертого года моей жизни в Городе). Каждый год в середине лета мы оправлялись в мастеровую половину города — дурачиться и веселиться вовсю. Горожане устраивали там разные увеселения, жгли костры на площади, танцевали под дудки и волынки, и кабаки не закрывались до рассвета — все как водится. А без студентов праздник разве обходится? Наши шутили, что пока в городе празднуют этот день, население не сократится, потому что половина детей зачинается… гм… простите, в эту ночь. «Среди Всех Святых есть покровитель плодородия», говорил, помнится, Герард, вынимая из волос веточки соломы. Мы с Роландом, как дворяне и люди чести, в подобных забавах, конечно, не участвовали, но плясали и пили со всеми наравне. Я даже почти совсем не думал об Алисе, так мне было хорошо и легко. Мы всей компанией устроились за главным столом на Ратушной Площади; костры еще горели, кто-то через них прыгал, визжа и смеясь; я читал стихи каким-то мастеровым парням, упившись молодого сидра, любитель красоток Герард играл в интересную игру — целовался с завязанными глазами, а потом угадывал, что это за девушка… А Роланд… что же делал Роланд, позвольте? А, подбирал на лютне новую мелодию. Ему подыгрывала очень славная флейтистка в чепце и оборочках, та, что обычно играла в «Драконьем хвосте». Все было так хорошо. Просто замечательно. С балкона ратуши уже начали пускать потешные огни… И тут появились они. Цыгане.
Цыгане вообще-то частые гости в нашем городе. Про них разное рассказывают — например, что они лошадей крадут и детей воруют, и что им вообще доверять нельзя, и если завидишь цыган — держись за кошелек. И еще они все время врут. Я однажды позволил цыганке погадать мне по руке за два медяка — интересно было, что старуха скажет, да и деньги недавно из дома прислали, медяков было не жалко. Страшная, я вам скажу, оказалась старуха — серые волосы до пояса, жесткие, как кобылий хвост, руки — как ветки, юбок — пять слоев, одна рванее другой… В общем, ведьма ведьмой. И даже бородавка на носу, все, как положено. Но что ж за ерунду она мне нагадала! Что я убью тех, кто меня любит, а те, кого я люблю, убьют меня… Медяки я ей отдал, конечно, щедрость — одна из рыцарских добродетелей. Но больше ни разу не давал цыганкам мне гадать по руке. Вовремя вспомнил, что архиепископ года три назад отлучил ведунов и гадалок от церкви…
А в остальном нам с Роландом цыгане нравились. Нам везло — ни разу ничего не украли, а песни и танцы у них очень красивые, особенно когда молоденькие девушки танцуют, а не бабки вроде той ведьмы. Поэтому как только обтрепанная повозка, крытая шкурами, вползла на площадь (подпрыгивая на кривых колесах по мостовой) — мы сразу все побросали, флейтистку в чепце и молодой сидр, и побежали смотреть, что нам цыгане покажут.
Лохматый, как лев, цыган затрубил в хрипучую трубу. Два грязных мальчишки раскатали на мостовой красный ковер — весь в проплешинах. В общем, началось обычное цыганское представление: носатый парень попрыгал с медведем (тот был в ошейнике, как собака, совсем старый и тоже местами плешивый, почти без зубов, и вызывал скорее жалость, чем страх). Потом темнокожие девицы (не то смуглые, не то просто грязные) под дудки и бубны отплясали отличный танец. Цыганята сновали по толпе, выпрашивая деньги (и, возможно, попутно срезая у простодушных горожан кошельки). Гривастый цыган — похоже, самый главный — опять затрубил в трубу, и тут-то и появилась она. Сначала из повозки вытолкнули бочку, пустую и рассохшуюся; и на нее выпрыгнула, как будто яркая бабочка взлетела — леди Алиса Белой Башни.
Я охнул и подскочил от неожиданности. Еще и свет на площади был не самый ясный — огни, факелы и костры играли со зрением странные шутки. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем я понял, что ошибся. Танцовщица просто очень похожа на Алису… Да если приглядеться, то и не очень.
Она была худышка, и ростом пониже, а главное — совсем по-другому рыжая. У Алисы волосы каштаново-золотистые, а у этой девочки — просто оранжевые, как морковь. И не лежали гладко, а торчали во все стороны, не укладываясь в косу. И еще у нее золотились веснушки по всему лицу. Только это я разглядел позже, а не тогда, в темноте.
Тогда я видел одно — как она танцевала. Одежды на девушке было всего ничего, какая-то голубенькая рубашонка с широкими рукавами (так что руки открывались целиком, когда она их поднимала) и юбка — совсем коротенькая, едва до щиколоток. В наших землях в ноябре уже бывало холодно, а в краях Роланда — тем более; но в Городе снег иногда выпадал только к Рождеству. Наверное, девушке не было холодно. Тем более что она кружилась очень быстро, и юбка развевалась колоколом, белели тонкие коленки. Она танцевала на бочке, быстро-быстро перебирая босыми ногами, так что бочка каталась из стороны в сторону и по-всякому крутилась; очень красиво, просто здорово! Правда как будто бабочка летает. Лохматый цыган очень противно бренчал на расстроенной гитерне, мальчишки били в бубны — терпеть не могу такую шумную музыку, но даже это не портило танца. Наконец девушка остановилась; я издалека видел, как она часто дышит, откидывая с лица потные волосы. Все захлопали в ладоши, я тоже — изо всех сил. Люди щедро кидали монетки, но мне почему-то не понравились оборванные мальчишки со шляпами, хотелось дать денежку рыжей девушке прямо в руки. Она казалась совсем не радостной, как будто у всех праздник, а у нее — тяжелая работа. Я начал проталкиваться сквозь толпу; а Роланд стоял, не двигаясь, как будто заснул стоя. Тут опять затрубила труба, на ковер выскочили новые артисты — два совершенно одинаковых цыгана, наверное, братья, и начали выделывать всякие кульбиты — прыгать друг другу на плечи, кувыркаться и так далее. Рыжая девушка куда-то задевалась. Отваги мне придавал выпитый молодой сидр: на трезвую голову я бы ни за что не отважился искать танцовщиц! Я пригнулся, чтобы не мешать другим смотреть, и нырнул за повозку. Танцовщица и в самом деле обнаружилась там, совершенно одна — сидела на своей бочке, уронив голову на руки, и как будто дремала. Я вежливо покашлял, сжимая в руке золотой — серебряных монеток в кошеле не нашлось, а давать ей медячок что-то не хотелось. Она вся дернулась, как от испуга, и вскочила. Я видел — так вскакивала пуганая помойная кошка, которую я как-то раз потянулся погладить.
Мир, в котором сверхсовременные технологии соседствуют с рыцарскими турнирами, культом служения прекрасному и подвигами странствующих паладинов.Мир, в котором Святой Грааль — не миф и не символ, но — реальность, а обретение Грааля — высокая мечта святого рыцаря.Легенда гласит: Грааль сам призовет к себе Избранных.Но неужели к таинственной Чаше можно добраться на электричках?Неужели к замку Короля-Рыбака идут скоростные катера?Каким станет Искание для семерых, призванных к поискам Грааля?И каков будет исход их искания?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Продолжение «Похода семерых». Всего книг планируется три, это — вторая.Дисклеймер: это не седевакантистская книга. Это книга о периоде Великой Схизмы. Мне казалось это самоочевидным, но все же нужно предупредить.
Действие происходит в альтернативном 1980 году, в альтернативных Москве-Риме-Флоренции, которые во многом — но не во всем — совпадают с прототипами. Предупреждение: в этом тексте встречаются упоминаются такие вещи, как гомосексуализм, аборты, война. Здесь есть описания человеческой жестокости. Часть действия происходит в среде «подпольных» католиков советской России. Я бы поставил возрастное ограничение как 16+.Некоторые неточности допущены намеренно, — в географии Москвы, в хронологии Олимпиады, в описании общины Санта-Мария Новеллы, в описании быта и нравов времен 80-х.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».