История меня оправдает - [6]

Сосредоточение людей, которые прибыли в эту провинцию из самых отдаленных селений острова, было осуществлено на завершающем этапе с исключительной точностью и в обстановке абсолютной тайны. Верно также, что нападение было блестяще скоординировано. Оно началось одновременно в 5 час. 15 мин. утра как в Баямо, так и в Сантьяго-де-Куба. И с предусмотренной заранее точностью до минут и секунд захватывались одно за другим здания, окружавшие казармы. Однако во имя полной истины, хотя от этого и померкнут наши заслуги, я впервые обнародую другой факт, который оказался для нас роковым: половина наших основных и лучше вооруженных сил в результате печальной ошибки заблудилась на подходах к городу и не оказалась рядом с нами в решающий момент. Абель Сантамария с группой в двадцать один человек захватил гражданский госпиталь. К нему присоединились для ухода за ранеными врач и две девушки – наши товарищи. Рауль Кастро с десятью товарищами занял Дворец правосудия. На мою долю с остальными девяноста пятью товарищами выпал штурм казармы. Я подошел с первой группой в сорок человек, впереди нас двигался передовой отряд из восьми человек, снявший третий пост. Именно здесь начался бой, когда мой автомобиль наткнулся на патруль внешней охраны, вооруженный пулеметами. Резервная группа, почти все бойцы которой располагали винтовками – легкое оружие находилось в авангарде, - двинулась не по той улице, по какой надо было следовать, и окончательно заблудилась в незнакомом городе. Должен заявить, что я в никакой степени не сомневаюсь в храбрости этих людей, которые, потеряв направление, страдали от горечи и отчаяния. В результате сложившейся во время боя обстановки, из-за одинакового цвета формы обеих сражавшихся сторон, нелегко было восстановить контакт с этой группой. Многие из них, задержанные позднее, встретили смерть как подлинные герои.

Все наши бойцы получили очень точные инструкции проявлять прежде всего гуманность в борьбе. Никогда еще ни одна группа вооруженных людей не была так великодушна с противником. В первые же моменты боя нами были захвачены многочисленные пленные, около двадцати человек. И был момент вначале, когда три наших человека – из тех, кто захватил сторожевой пост: Рамиро Вальдес, Хосе Суарес и Хесус Монтане,- проникли в барак и временно взяли в плен около пятидесяти солдат. Эти пленные выступили перед судом и все без исключения признали, что к ним отнеслись с большим уважением, они не слышали ни одного грубого слова. В этой связи я должен от всего сердца поблагодарить господина прокурора: на суде, когда судили моих товарищей, он в своем выступлении справедливо признал как несомненный факт высочайший дух благородства, который мы проявили в борьбе.

Дисциплина же у солдат была довольно плохой. Они победили нас в последнем счете только численностью: на каждого нашего бойца приходилось по пятнадцать противников, которых, кроме того, охраняли стены крепости. Наши люди стреляли намного лучше, и наши противники сами это признали. Храбрость равно проявила как та, так и другая сторона.

Оценивая причины нашего тактического поражения, помимо вышеуказанной печальной ошибки, я считаю, что разделение отрядов наших бойцов, которых мы так тщательно готовили, были ошибкой с нашей стороны. Из наших самых лучших людей и самых отважных командиров двадцать семь находились в Баямо, двадцать один – в гражданском госпитале, десять – во Дворце правосудия. Если бы мы иначе расставили свои силы, результат мог бы быть другим. Столкновение с патрулем – чистая случайность, так как двадцатью секундами раньше или позже он находился бы уже в другом месте,- позволило казармам подготовиться. Не будь этого, они попали бы в наши руки без единого выстрела, ибо сторожевой пост уже находился в наших руках. Кроме того, за исключением винтовок 22-го калибра, к которым у нас было достаточно патронов, другого оружия у нас было очень мало. Если бы мы имели ручные гранаты, казарма не могла бы сопротивляться и пятнадцати минут.

Убедившись, что все наши усилия взять крепость стали тщетными, я начал отводить наших людей группами по восемь и десять человек. Отход прикрывался шестью снайперами, которые под командованием Педро Мирета и Фиделя Лабрадора героически преградили путь солдатам. Наши потери в бою были незначительными. 95 процентов наших павших погибло в результате жестокости и бесчеловечности, когда борьба уже закончилась. В группе, действовавшей в гражданском госпитале, погиб только один человек, а остальные оказались в ловушке, так как единственный выход из здания был перекрыт войсками. Но люди дрались до тех пор, пока у них не кончались патроны. С ними находился Абель Сантамария – самый благородный, любимый и бесстрашный среди наших юношей; его славная борьба делает его имя бессмертным в истории Кубы. Мы еще увидим, какая судьба их постигла и как Батиста хотел проучить нашу молодежь за непокорность и героизм.

В случае нашего поражения при нападении на полк мы рассчитывали продолжать борьбу в горах. Я сумел объединить снова в Сибонее около трети наших сил. Но многие уже находились в подавленном состоянии. Около двадцати человек решили сдаться. Мы увидим далее, что произошло с ними. Остальные восемнадцать человек, с оружием и снаряжением, которое у них оставалось, последовали за мной в горы. Местность была совсем незнакома нам. В течение недели мы находились в самой высокой части хребта Гран-Пьедра. Солдаты армии расположились внизу. Мы не могли спуститься вниз, они не осмеливались подняться наверх. Таким образом, не оружие, а голод и жажда сломили наше сопротивление. Я разбил людей на маленькие группы; некоторые из них сумели просочиться сквозь заслон солдат, другие были взяты под защиту монсеньером Пересом Серантесом. Когда со мной осталось всего два товарища – Хосе Суарес и Оскар Алькальде,- мы были обессилены до предела, поэтому на рассвете в субботу, 1 августа, отряд под командованием лейтенанта Саррии застал нас врасплох, спящими. Убийства пленных уже прекратились после резкой реакции общественности, и этот офицер, честный человек, помешал некоторым убийцам застрелить в чистом поле людей со связанными руками.