История Малакандской действующей армии - [6]

Но одно сословие с большим вниманием и неприкрытой враждебностью следило за успехами британского правления. Духовенство, обитавшее на афганской границе, мгновенно оценило все значение дороги на Читрал. И причину его враждебности нетрудно понять. Контакт с цивилизацией подрывает суеверие и доверчивость, от которых зависят власть и влияние муллы. Началась широкая, хотя и тайная агитация. Посланцы ходили от племени к племени. Слухи о войне, священной войне, нашептывались народу исключительно страстному и фанатичному. Использовались могущественные и загадочные средства, сила которых непостижима для рационально мыслящего человека. Туземцам внушали, что грядут удивительные, великие события. Час торжества для их нации и веры близок. Он скоро пробьет. Его надо ждать и быть наготове. Горы становились взрывоопасными, как склад боеприпасов.

Странное стечение обстоятельств способствовало всему этому: победа турков над греками; выход книги Амира о джихаде и принятие им титула халифа; опрометчивая писанина в англо-индийской прессе, подогревавшая интерес к исламу — газетчики как будто сговорились создать шумиху вокруг этой темы.

Момент был благоприятный, нашелся и подходящий человек. Чем Петр Пустынник был для обычных епископов и кардиналов, тем Безумный Мулла стал для рядового духовенства на афганской границе. Безумный энтузиаст, убежденный как в своей божественной миссии, так и в своих чудодейственных силах, он проповедовал «крестовый поход», то есть джихад, против неверных. Фитиль подожгли. Пламя побежало. Взрывная волна разнеслась во все стороны.

Приготовления были обширными и основательными, но они не были замечены казалось бы наблюдательными дипломатическими агентами, которые осуществляли сношения между туземцами и правительством. Среди способных людей, усердно собиравших информацию и следивших за умонастроениями, не нашлось ни одного, кто заметил бы те скрытые силы, которые собирались со всех сторон. Только в начале июля стало ясно, что в Верхнем Свате набирает силу какое-то фанатическое движение. Но даже тогда этим событиям не придали особого значения и недооценили их важность. То, что прибыл Безумный Факир, было известно. Но его могущество оставалась тайной. Впрочем, это продолжалось недолго.

Слухи и сообщения о брожении в Верхнем Свате и среди окружающих его племен, дошедшие до Малаканда, были верно оценены патанскими сипаями, служившими в гарнизоне. В июле несколько офицеров получили от своих людей предупреждения, что надвигаются важные события. Майор Дин, политический агент, с большим беспокойством следил за стремительным ростом фанатического движения. Никто не хотел прослыть паникером, тем более на границе, где всегда существует опасность. Наконец, он решил, что должен сделать официальное сообщение о тревожных знаках. К 23 июля всем офицерам, отвечавшим за различные посты, было приказано принять все меры предосторожности. Но до самого конца каждый сомневался в том, что начнется восстание, а если и начнется, то, как думали многие, это приведет не более чем к стычкам. Туземцы казались дружелюбными и почтительными. Жители долины наслаждались жизнью. Никогда еще перемены не были столь внезапными и непредсказуемыми.

На базарах Индии всегда рассказываются чудесные истории. Любой второстепенный факт преувеличивается и искажается до неузнаваемости. Из него делаются тысячи безумных, нелогичных, фантастических выводов. Эти фантазии вновь пускаются в обращение, уже как достоверные факты. Игра продолжается. Но среди всех этих сплетен и фантазий часто встречается и важная информация. В июле на базаре в Малаканде все чаще стали ходить истории о Безумном Факире. Великий день Ислама был не за горами. Могучий герой восстал, чтобы повести своих приверженцев против неверных. Англичане будут сметены. К новолунию ни одного не останется.

Однажды утром, 16 июля, младшие офицеры и офицеры малакандского гарнизона отправились в Хар, чтобы поиграть в поло. Туда же направился лейтенант Раттрай, выехав из форта Чакдара. Игра была интересной, и туземцы из соседней деревни, собравшись, как обычно, небольшими группами, внимательно за ней следили. Ничто в их поведении не выдавало их мыслей и намерений. Игра закончилась, и офицеры собрались ехать обратно к месту службы.

И вот тогда произошло странное событие. В то время как сайсы собирали коврики и попоны, навьючивали поклажу на пони и бродили по полю после игры, туземцы, которые смотрели за игрой, подошли к ним и посоветовали побыстрее убираться домой, потому что будет драка. Они знали, эти патаны, что затевается. Война фанатизма захлестнула долину. Она могла смести и их. Как человек, который чувствует приближение припадка, они ждали. Но их не особенно волновало, когда именно прибудет Безумный Факир. Они будут сражаться и убьют неверных. Тем временем необходимо было увести подальше их пони. И вот поэтому, отчасти из злонамеренности, отчасти из солидарности, они предупредили местных конюхов, и те, поняв намек, благополучно достигли лагеря.

Позднее, в тот же самый день, майор Дин отрапортовал бригадному генералу Миклджону, который командовал малакандским гарнизоном, что огромная толпа собралась под знаменем Безумного Муллы и что англичан, вероятно, скоро атакуют. Он посоветовал вызвать проводников в подкрепление бригаде. В Мардан тут же была отправлена телеграмма, приказывающая войскам выступать немедленно. В 8:30 лейтенант П. Эллиот-Локхарт, старший офицер в этом полку, получил приказ. В 1:30 пополудни полк выступил.