История Малакандской действующей армии - [4]

Дорога поддерживалась и охранялась теми племенами, через территории которых она проходила; но в двух основных точках, где она могла быть перекрыта, за ней наблюдали имперские гарнизоны. Малакандский форт контролировал горный проход. Форт Чакдара защищал мост через реку. Все прочее было доверено воинам туземных племен. Племя ранизаев получает от индийского правительства ежегодную субсидию в 30 000 рупий, на которые содержатся двести солдат иррегулярной армии. Они отгоняют мародеров и предотвращают насилия и убийства. Хан Дира, на территорию которого приходятся семьдесят три мили дороги, также получает от правительства субсидию в 60 000 рупий. Он выставляет четыреста солдат иррегулярной армии для охраны дороги. До великого восстания вся эта система работала превосходно. Туземцы, заинтересованные в поддержании дороги, всячески избегали вступать в конфликты с правительством. Старейшины нижних ранизаев, живущих к югу от Малаканда, отобрали оружие у всех своих чересчур рьяных молодых воинов и запретили им нападать на британские войска. Верхних ранизаев заставили присоединиться к Безумному Мулле суеверие и страх, но они пошли на это крайне неохотно. Сваты были охвачены фанатизмом. Хан Дира все это время вел себя лояльно, поскольку целиком зависел от британской поддержки. Неопределенность и неустойчивость их власти всегда заставляла мелких вождей искать дружбы какого-нибудь могущественного государя. В 1876 г. мехтара Читрала, Аммана аль-Мулька, побудили искать поддержки у махараджи Кашмира, нашего вассала, и сделаться его вассалом. В соответствии с общей схемой наступления британское агентство было немедленно учреждено в Гильгите, на границе между Читралом и Кашмиром. Амману аль-Мульку было подарено некоторое количество оружия и боеприпасов, а также назначена ежегодная субсидия в 6000 рупий, которую затем увеличили до 12 000 рупий. Таким образом, британцы оказались заинтересованными в Читрале и в наблюдательном пункте на его границе. В 1881 г. агентство было упразднено, но влияние осталось, и в 1889 г. здесь была создана база с более многочисленным гарнизоном. Тем временем Амман аль-Мульк мирно правил в Читрале, получая свою субсидию. Однако в 1892 г. он умер, оставив многочисленных сыновей — всех одинаково жестоких, амбициозных и неразборчивых в средствах. Один из них, по имени Афзал, взял в свои руки бразды правления и, убив тех своих братьев, которых успел изловить, провозгласил себя мехтаром и потребовал признания его индийским правительством. Он был признан вождем, поскольку казался «человеком мужественным и решительным» и его власть давала надежду на стабильное правление. Его оставшиеся в живых братья бежали в соседние государства.

Низам, старший из них, прибыл в Гильгит и попросил помощи у британцев. Помощи он не получил. Благословение уже досталось другому. Но в ноябре 1892 г. Шере Афзул, брат покойного Аммана, тайно вернулся в Читрал и убил нового мехтара и другого своего племянника. Затем «злой дядюшка» взошел на трон, или на то, что его заменяло. Он, однако, встретил сопротивление. Индийское правительство отказалось признать его. В конце концов Низаму позволили пойти и попытаться вернуть себе законное наследство. «Моральная поддержка» в виде 250 кашмирских стрелков привлекла к нему много сторонников. 1200 человек, которых послал против него Шере Афзул, перешли на его сторону. Дядя-узурпатор бежал в Афганистан, был милостиво принят его правителем и оставлен про запас, как семя будущих беспорядков.

Низам, как он и хотел, сделался мехтаром. Сперва он был беден и не пользовался популярностью. При поддержке правительства он, однако, как-то сумел некоторое время продержаться у власти. Чтобы оказать ему моральную поддержку, к нему был направлен капитан Янгхазбанд с сотней солдат. Гарнизон в Гильгите увеличили на один батальон, а между этим местом и Мастуджем установили несколько постов.

Таким образом имперские войска вошли в Читрал. Положение их вскоре сделалось опасным. От Гильгита их отделяли много миль очень плохой дороги и воинственные туземные племена. Вывести их из Гильгита было трудно и потребовало бы много времени. Однако был возможен и другой путь — дорога к северу от Пешавара через Дир, более короткая и легкая, начинавшаяся от железнодорожной станции на британской территории. На эту-то дорогу и обратило теперь внимание индийское правительство. Если британские войска или агенты будут оставаться в Читрале — иными словами, если продолжать все ту же политику, — следовало открыть эту дорогу. Индийские власти посоветовались с правительством метрополии, которое отказалось поддержать этот проект. Одновременно оно санкционировало временное размещение войск и британского агента в Читрале, в надежде укрепить положение Низама[2].

В этот момент на сцене появился Умра Хан. В докладе гильгитского агентства от 28 апреля 1890 г. об этом вожде, который был ханом Джандола, говорится как о «наиболее важном человеке между Читралом и Пешаваром». К этому могущественному правителю бежал другой сын Аммана, по имени Амир, спасаясь от семейной резни, последовавшей за смертью его отца. Умра Хан взял его под защиту и решил использовать в своих личных целях. В мае 1894 г. этот юноша — ему было около 20 лет — вернулся в Читрал, сделав вид, что он вырвался из рук Умры Хана, и был милостиво принят Низамом, добродетель которого, похоже, постоянно создавала ему различные препятствия на пути. 1 января 1895 г. Амир воспользовался гостеприимством брата, чтобы убить его и главных его советников. Он провозгласил себя мехтаром и попросил признать его. Имперские офицеры, хотя и привыкшие к поворотам пограничной политики, отказались вступать в какие-либо переговоры с таким злодеем до тех пор, пока дело это не будет рассмотрено в Индии.