История Люции - [6]
Территорию гордо именовали яхтклубом. Правда, яхта была всего одна, оформленная на Ритиного отца. Ещё было четыре водных велосипеда (два сломались, третий украли, четвертый берегли пуще глаза) и выводок разноцветных серфов с полосатыми парусами (Рита говорила – сёрфы). Был ещё старый катер, который ломался каждый год, и его каждый год чинили.
Всё это купил для сотрудников института Ритин папа. И аренду за первый год оплатил, из сэкономленных средств. Сотрудники гордились своим директором – не каждому под силу такое провернуть, катер почти даром достался, яхту купили в рассрочку. Собственный яхтклуб – это вам не фунт изюма.
Не фунт изюма
Членом клуба можно было стать, заплатив солидный вступительный взнос, да и ежемесячные взносы были немалыми. Но вступить хотели все. Даже те, кто не умел плавать и не собирался овладевать мастерством серфингистов, лелеяли мечту провести отпуск на водохранилище.
Членов клуба оказалось гораздо больше, чем могли вместить построенные на берегу финские домики. Поэтому отдыхали по графику: две недели на семью, с мая по октябрь. Домики были относительно тёплыми. Здесь же располагалась просторная кухня, где члены клуба готовили обеды и ужины – плит в кухне хватало на всех, газ привозили в баллонах централизованно. Туалеты, умывальная с десятью водопроводными кранами над длинным жестяным лотком, и даже душевая с внушительным металлическим баком, выкрашенным в чёрный цвет, чтобы быстрее нагревалась вода, и предбанником с деревянными лавками и крючками для одежды – всё содержалось в безукоризненной чистоте. Скважину для воды пробурили артезианскую, вода – хоть в бутылки наливай и лепи этикетки.
Быт был налажен, за лето в яхтклубе успевали отдохнуть все, и никто не оставался в обиде. Счастливчики, чья очередь была по графику, на две недели вселялись в домики – с детьми, собаками, кошками и попугаями, остальные приезжали по выходным. Оставляли вещи в домиках и весь день загорали, купались, собирали ягоды и грибы, играли в волейбол, пекли в костре картошку и жарили шашлыки. А вечером уезжали домой. Такое положение устраивало всех.
Директору, который всё это организовал и стараниями которого сотрудники превратились в яхтсменов, а проблема, куда поехать в отпуск, отпала сама собой – директору полагался отдельный домик, который был в его личном пользовании, и Рита могла жить там сколько захочет.
Весной объявляли общий сбор – убирали территорию, красили домики, ремонтировали хозяйственные постройки – своими силами, в выходные дни. Рита в субботниках и воскресниках не участвовала.
– Давай поедем как-нибудь в Пирогово? – предлагала Рита (впрочем, не уточняя, когда именно). – Я одна боюсь ехать, на меня там злятся все: они всю весну работают, а я отдыхаю.
– А ты почему не работаешь?
– Да не люблю я! – честно призналась Рита. – Была охота грязь разгребать… Там знаешь сколько дел? Кухню отмывать, плиты чистить, домики красить, и территорию убирать, и лодки смолить… Там сдохнешь! – заключила Рита. – Но раз обещала, значит съездим как-нибудь…
Люся терпеливо ждала. Рита с поездкой не торопилась, она любила развлекаться в Москве, предпочитая шумную компанию тихому отдыху. Впрочем, иногда она выбирала Люсино общество. Так было и в это воскресенье. Они с Ритой сидели в кафе-мороженом на ВДНХ, до головокружения накатавшись на аттракционах – обе любили адреналин.
Впрочем, мороженое ела Люся, а Рита сидела с сигаретой, лениво оглядывая зал. Курить в зале не разрешалось, для этого в кафе имелась курительная комната, но Рита была здесь, похоже, частой гостьей и не скупилась на чаевые – официант с зажигалкой материализовался у их столика за секунду до того, как Рита выбила из пачки сигарету, изящно щёлкнув по ней пальцем в синем «покойницком» (с точки зрения Люси) маникюре.
Официант, широко улыбаясь, поднёс Рите зажигалку и исчез, оставив на столе высокий бокал с коктейлем. Люся от коктейля отказалась: боялась пить спиртное с мороженым, и ей принесли абрикосовый сок. Рита потягивала коктейль, пускала круглые колечки дыма (этот трюк она исполняла мастерски), молчала и ни на кого не смотрела, словно в кафе никого не было, кроме них двоих.
Такое поведение настораживало: на неё это было не похоже. Рита смотрела перед собой, словно хотела прочесть что-то на затейливом узоре скатерти. Люся забеспокоилась.
– Ты почему мороженое не ешь? Забыла про него, что ли? – Рита послушно взяла в руки ложечку и принялась ковырять подтаявшую горку пломбира, не проявляя к нему интереса.
– Ты чего такая? Рита! Я с тобой разговариваю! Да что с тобой? – теребила подругу Люся. Рита хотела ответить, но у неё затряслись губы, на ресницах повисла слеза, потом другая… Рита всхлипнула. Люся молча взяла её за руку и вывела из кафе. Что с ней такое? На аттракционах хохотала, теперь вот плачет… Рита покорно шла за Люсей, давясь слезами. На них уже оглядывались…
Они долго сидели на скамейке в пустынной аллее, и Рита всхлипывая рассказывала о том, что с ней произошло. Рита не делала тайны из своей личной жизни и щедро делилась с подругами подробностями. Подробности проходили по разряду «более чем». А подругами Рита считала всех сотрудниц моложе тридцати пяти. Директорскую дочку слушали с живым интересом и неподдельным блеском в глазах, не перебивая и не осуждая. Осуждать не осмеливались, зато обсуждать собирались кучками. Разумеется, в отсутствие Риты.
Дом Григория Негубина, построенный его дедом из сибирской лиственницы, оберегает от бед живущий на чердаке домовой. Даша, дочь Григория, не может простить домовому смерти матери и изощрённо мстит. Стараниями девочки домовой из доброго превращается в злого, и Дашина жизнь становится невыносимой. Несчастья случаются не с ней, а с теми, кого она любит, но в ком не течёт кровь Негубиных. Чтобы спасти от Избяного приёмную дочь, Дарья отправляет её в городской интернат… По народному поверью, злой домовой не может вернуться в прежнее доброе состояние.
Группа туристов-любителей растворилась в подмосковных лесах и исчезла, словно её и не было. Молодые, красивые, сильные, они могли бы жить, могли быть счастливы. Собственно, они и были счастливы, найдя друг друга, и им было хорошо вместе. Они исчезали по одному. Не появлялись в группе, не отвечали на звонки. Походных групп много: не приходят, значит выбрали другую. Жалко, конечно, но – вольному воля. О страшной правде никто не догадывался… В оформлении обложки использовано фото автора.
Когда от Томки ушёл муж, она не плакала. Ушёл – и слава богу! Томка всем для него пожертвовала, а он не ценил, только пользовался. Другую себе нашёл. Небось, такая же выпивоха, злорадно думала Томка, собирая мужнины вещи. А в сердце острой щепкой вонзилась обида и ворочалась там, кровоточила, не заживала: от неё, домовитой, хозяйственной, заботливой, ушёл муж. И не просто ушёл, а к какой-то пьянчужке. К собутыльнице.
Сапагины и Глинские дружили, что называется, домами. На праздники традиционно обменивались подарками. В гости ходили по очереди. В этот раз была очередь Глинских. Принимающая сторона искренне радовалась, представляя восторг друзей, которых ждал царский подарок – итальянская кофемашина «Лавацца». О том, как будут радоваться сами, они не представляли…
Сборник рассказов полумистического содержания. Написано на реальном фактическом материале. По ту сторону жизни, по ту сторону смерти, по ту сторону снов…
Время действия – девяностые годы, место действия – садово-дачное товарищество. Повесть о детях и их родителях, о дружбе и ненависти. О поступках, за которые приходится платить. Мир детства и мир взрослых обладают силой притяжения, как планеты. И как планеты, никогда не соприкасаются орбитами. Но иногда это случается, и тогда рушатся миры, гаснут чьи-то солнца, рассыпаются в осколки детское безграничное доверие, детская святая искренность и бескорыстная, беспредельная любовь. Для обложки использован фрагмент бесплатных обоев на рабочий стол.
После смерти жены Юра-водитель, одинокий отец умственно отсталой дочери, пристрастился играть в покер. Но судьба смешала ему карты, когда он поднял ставки…
Друзья-второклассники Витя и Юра, а также собака Ракета отправляются в космос. Друзья посещают Международную космическую станцию и далее отправляются на Марс, где встречаются с марсианами.
Роман популярного румынского прозаика рассказывает об острых моментах борьбы коммунистов в феврале 1946 г. с реакционными партиями и бандой спекулянтов в провинциальном городке Румынии.
Поначалу не догадаться, что Гриша, молчаливый человек, живущий с мамой в эмигрантской квартире в Яфо, на самом деле – странник времени. Его душа скитается из тела в тело, из века в век на протяжении 400 лет: из дремучего польского местечка – в венецианское гетто, оттуда на еврейское кладбище в Марокко и через немецкий концлагерь – в современный Израиль. Будто “вечный жид”, бродящий по миру в своих спорах с Богом, Гриша, самый правдивый в мире лжец, не находит покоя. То ли из-за совершенного когда-то преступления, то ли в поисках утерянной любви, а может, и просто по случайности.
Фиолетовые ёжики. Маленькие колючие шарики из китайского города Ухань. Ёжики, несущие смерть. Они вернулись к ней шестьдесят лет спустя. Прямиком из детства. Из детских снов. Под новым именем – Корона. Хватит ли у неё сил одолеть их? Или она станет очередной жертвой пандемии массового безумия? В оформлении обложки использованы фотография и коллаж автора.