История любви леди Элизабет - [53]

Объяснить было не так просто, как она надеялась.

– Выбрал меня? – предположил граф.

Элизабет кивнула.

– Поразительно. Я четко помню, что слышал о нескольких… нет, многих предложениях, которые вы получили в тот Сезон, когда мы встретились. И все же ваш дядя выбрал меня. Должен сказать, я польщен. И весьма удивлен. Учитывая значительную разницу в возрасте, не говоря уже об интересах, я бы подумал, что он выберет человека помоложе. Я приношу извинения за любопытство, – сказал лорд Марчмэн, очень пристально глядя на нее.

Элизабет почти вскочила с кресла от испуга, когда граф спросил напрямик:

– Кого еще он выбрал?

Прикусив губу, она отвела взгляд, не осознавая, что лорд Марчмэн мог по выражению ее лица видеть, что если вопрос смутил ее, то ответ на него поверг в отчаяние.

– Кто бы он ни был, он, должно быть, еще меньше вам подходит, чем я, это видно по вашему лицу, – сказал граф, не спуская с нее глаз. – Высказать догадку? Или лучше сказать откровенно, что час назад, когда я вернулся, то слышал, как ваша тетушка и кучер смеялись над чем-то, что произошло в доме сэра Фрэнсиса Белхейвена. Это – Белхейвен? – осторожно спросил он.

Кровь отхлынула с лица Элизабет, и этого было достаточно для ответа.

– Проклятие! – возмутился граф с гримасой отвращения. – Даже мысль о том, что такая невинность, как вы, предлагается этому старому…

– Я отговорила его, – поспешно заверила Элизабет, но ее глубоко тронуло, что граф, который знал ее так мало, рассердился из-за нее.

– Вы уверены?

– Я так думаю.

Чуть поколебавшись, он кивнул и откинулся на спинку кресла, не спуская тревожного проницательного взгляда с ее лица, в то время как улыбка медленно расплылась по его лицу.

– Могу я спросить, как вам это удалось?

– Я бы предпочла, чтобы вы не спрашивали.

Он снова кивнул, но улыбка стала еще шире, и в голубых глазах загорелся веселый огонек.

– Не попаду ли я в цель, если предположу, что вы применили ту же тактику к Белхейвену, которую вы, как я думаю, использовали здесь?

– Я… не уверена, что понимаю ваш вопрос, – ответила осторожно Элизабет, но его улыбка была заразительна, и ей приходилось кусать губы, чтобы удержаться и не улыбнуться в ответ.

– Ну, или интерес, который вы проявили к рыбалке два года назад, был искренним, или это была ваша любезность дать мне возможность свободно себя чувствовать и говорить о вещах, которые мне интересны. Если первое – правда, тогда я могу лишь считать, что ваш ужас перед рыбой вчера не совсем… скажем… так глубок, как вам бы хотелось заставить меня поверить?

Они посмотрели друг на друга, он с понимающей улыбкой, Элизабет с трудом удерживая смех.

– Возможно, не совсем таким глубоким, мой лорд.

Его глаза заискрились.

– Не хотите ли попробовать поймать ту форель, которой вы лишили меня сегодня утром? Она все еще там, знаете ли, смеется надо мной.

Элизабет расхохоталась, и граф присоединился к ней. Когда их смех утих, девушка взглянула через стол на него, чувствуя себя так, как будто они стали настоящими друзьями.

Так приятно было бы посидеть у ручья, сбросив туфли, в предвкушении показать свое незаурядное умение обращаться с удочкой и леской. С другой стороны, она не хотела ни доставлять ему неудобства, оставаясь в его доме гостями, ни подвергаться опасности, что он передумает насчет их помолвки.

– Если обо всем подумать, – медленно произнесла Элизабет, – то, мне кажется, лучше всего, если мы с тетей отправимся завтра в нашу последнюю поездку.

Ясным и погожим начался следующий день, за окном на деревьях пели птицы, и в лазурном небе весело светило солнце. К сожалению, это был один из тех дней, когда решения проблем, найденные накануне, не казались правильными; и когда лорд Марчмэн подсаживал их с Бертой в карету, Элизабет все еще не решила свою дилемму: с одной стороны, сейчас она не могла здесь больше оставаться, так как добилась, чего хотела; с другой, перспектива появиться в доме Яна Торнтона в Шотландии почти на две недели раньше, чем ее ожидали, и с Бертой вместо Люсинды, ее совсем не привлекала. Чтобы противостоять этому человеку, ей надо было иметь Люсинду рядом с собой, Люсинду, которая ни перед кем не трусила и могла бы, когда нужно, дать совет. Очевидным выходом поэтому было остановиться в гостинице, где они договорились встретиться с Люсиндой, и ждать там ее приезда. Дядя Джулиус, с типичным для него благоговением перед шиллингом и несгибаемой практичностью, разработал, как он назвал, бюджет и дал ей лишние деньги только на случай крайней необходимости. Элизабет сказала себе, что это – крайняя необходимость, а об объяснениях она подумает позже.

Аарон все еще ждал указаний, куда ехать, и Элизабет решилась.

– В Каррингтон, Аарон, – приказала она. – Мы подождем Люсинду там в гостинице. – Повернувшись, она с неподдельной симпатией улыбнулась лорду Марчмэну и протянула руку через окно кареты. – Спасибо, – сказала она смущенно, но очень искренно, – за то, что вы такой, мой лорд.

От комплимента его лицо сделалось пунцовым. Джон Марчмэн отошел в сторону и смотрел, как карета отъезжает от дома Он смотрел, пока лошади не свернули на дорогу, тогда медленно направился к дому и прошел в кабинет. Сидя за столом, смотрел на записку, которую написал ее дяде, и рассеянно барабанил пальцами по крышке стола, вспоминая ее тревожный взгляд, когда спросил, убедила ли она старого Белхейвена не настаивать на своем предложении. «Я думаю, да», – ответила она. И тут лорд Джон принял решение.