История любви - [9]

Алан Литл замер было в нерешительности после этих слов, но затем все же решился войти.

Прежде, чем кто-то из пони успел что-то сказать, он опустился на колени возле понячьей кровати и тихо сказал:

— Трикси, пожалуйста… я не хотел, чтобы так все закончилось… ты же знаешь.

Синяя единорожка все же обернулась на человека, и взгляд бледно-сиреневых глаз резанул борца за клубную нравственность подобно двум клинкам.

— А чего ты хотел? — тихо спросила поняша. — Разрушить наше с Питером счастье? Зачем?

— Хотел… — охрипшим голосом ответил Алан Литл, — чтобы ты… все пони… были счастливы… как в Эквестрии… Я сделаю все, чтобы заслужить твое прощение…

Вельвет Ремеди поднялась и ткнула копытом в грудь человека, едва не опрокинув того на спину:

— Ты!.. — в голосе вороной единорожки слышалась плохо сдерживаемая ярость, — и такие как ты… живете сказочным миром, который в «Хасбро» создали для выуживания денег из таких дураков!.. И ни разу не задумывались над тем, что пони тоже живые, тоже могут чувствовать и мыслить не по выдуманным лекалам?! Если бы кто-то из вас хоть раз подумал собственной башкой!..

Алан было возразил, но Вельвет не дала ему и слова сказать:

— Гляди, я пони. Ты делаешь все ради таких как я, так? Ну, так и послушай, что умная пони тебе скажет! Катись отсюда и попытайся использовать свою голову не только для того, чтобы в нее жрать, имбецил!

Алан еще бросил умоляющий взгляд на лежащую на кровати синюю единорожку, но та развеяла его надежды:

— Иди. Великая и Могущественная Трикси простит тебя, когда будет сама готова к этому.

Когда за человеком закрылась дверь, Вельвет снова вернула Трикси в свои объятия и сказала:

— Правильно ты его отшила. Такие как он уверены, что стоит попросить прощения, и все снова станет как прежде… Терпеть не могу этих инфантильных придурков, которые не хотят отвечать за свои слова и поступки!

— Что ты сказала про наш мир? — спросила вдруг Трикси тихо. — Ты не могла бы пояснить?

Вельвет ругнулась про себя, кляня свой слишком длинный язык, но отступать было некуда. Иначе между поняшами пролегла бы тень, которая могла бы разрушить тот хрупкий мостик доверия, что протянулся через ледяную пропасть отчуждения.

— Ты уверена, что вот прямо сейчас хочешь послушать эту историю?

Трикси только кивнула, не вдаваясь в рассуждения.

Вельвет вздохнула.

На ранчо были и другие пони, в голове которых не было искусственных воспоминаний. Бон-Бон и Сноудроп, например.

Большинство других хоть и принадлежало к селестианцам, но, по меньшей мере, слышали правдивую версию.

— Тогда включи экран, — сказала Вельвет, — и дай мне доступ. Иначе ты мне просто не поверишь.

— Ты пользуешься полным доверием Великой и Могущественной Трикси, — сказала синяя единорожка, но собеседница покачала головой:

— Дело не в тебе, а в твоей… Ох, сено, не знаю даже как объяснить. Просто сделай, как я прошу, и все поймешь, хорошо?

Трикси кивнула. В жилых помещениях автоматика была настроена так, что в присутствии владельцев комнаты исполняла только их команды.

— Визор — включить, — сказала тем временем Трикси, и призрачный прямоугольник экрана зажегся в воздухе. — Доступ для доктора Вельвет Ремеди Агилар.

— Спасибо, — Вельвет снова вздохнула. — Смотри теперь на экран… Ага, вот так. И не отрывай взгляда. Система, запустить программу «Розовые осколки». Инициатор — доктор Ремеди.

Трикси не вполне поняла, что происходит. Но на экране на несколько секунд возник подвижный калейдоскоп из красок, кружащий в какой-то неуловимой гармонии.

От мельтешения ярких цветов закружилась было голова, но вдруг все неожиданно кончилось.

Трикси вопросительно уставилась на Вельвет, и та, не отрывая взгляда, сказала:

— Ну что ж, теперь слушай…

…Трикси слушала и не хотела верить.

Эквестрия, ее родина, волшебный мир — выдумка? Это просто не укладывалось в голове.

Но Трикси чувствовала искренность в голосе Вельвет. Искренность и горечь от того, что приходится раскрывать неприглядную истину. Мимоходом подумалось, что Трикси, вероятно, не первая и не вторая пони, которой Вельвет приходится все объяснять.

На фоне этого мерк даже рассказ о мире самой Вельвет: жуткой Пустоши, заполненной враждой, насилием и смертью. Всем тем, что характерно, скорее, для человеческого сообщества.

Синяя единорожка чувствовала, как по ее щекам продолжают течь слезы, но ничего не могла с собой поделать: не каждый день узнаешь, что ты — живая игрушка, созданная… на потеху.

— А ты неплохо держишься, — заметила вдруг Вельвет.

— Что? — спросила Трикси сквозь слезы.

По ее собственному мнению, она совершеннейшим образом расклеилась.

— Я говорю, ты удивительно спокойна. С Черили случилась натуральная истерика, помнится. Да что там, для меня тоже был шок, что все мои воспоминания — искусственные… даже стыдно вспомнить, как я тогда сорвалась.

— Правда? — всхлипнув, переспросила синяя пони.

— Агась. Я тогда надралась до полного изумления. В одиночестве. В какой-то забегаловке упилась дешевым пойлом, и очнулась только в лазарете, со шлангами во рту и в заднице — из меня еле удалось откачать полторы смертельные дозы сивушного алкоголя.

Трикси глупо хихикнула, не удержавшись при мысли о серьезном докторе Вельвет в таком неблаговидном положении. Но вороная единорожка не обиделась: