История Литвы с древнейших времен до 1569 года - [36]
Успехи Твери и Литвы московский князь Иван Калита ограничил своим умелым обращением с ордынским ханом. Прибытие татарских послов в Вильнюс в 1324 и литовских посланцев в Орду в 1326 г. ничего существенного не принесло. Вытребованный (по наущению Москвы) в 1326 г. в Сарай-Берке Дмитрий Тверской был там же убит. Погиб и сопровождавший его союзник – новосильский князь Александр. Новые репрессии вызвало убийство свирепствовавшего в Твери Чолхана (Щелкана), ставленника хана Узбека. Брат убитого Дмитрия Александр был вынужден укрываться в покорном литовцам Пскове. Сидящий в Москве митрополит Руси Феогност в 1329 г. отлучил Александра от церкви, а архиепископ новгородский Моисей, которому подчинялись псковские приходы, энергично взялся за исполнение этого интердикта. Александр бежал в Литву, гегемония Твери рухнула. Возникла реальная опасность литовскому влиянию на всей Руси, поскольку Феогност, после смерти митрополита Феофила в 1330 г., получил разрешение патриарха Константинопольского покончить с литовской церковной митрополией. Все-таки было немало сделано и сторонниками литовской церковной организации, идеологической опорой которых стал культ Даумантаса-Довмонта, прозванного во Пскове св. Тимофеем (имя, принятое Довмонтом при крещении). Эта деятельность хорошо сочеталась с политикой равновесия, проводимой правящими слоями Новгорода и не позволявшей ни одной стороне взять верх в республике. По мере возвышения Москвы предпринимались действия, соответствующие обстановке. Весной 1330 г. архиепископ Моисей отправляется в монастырь, а в начале 1331 г. архиепископом Новгородским избирается нейтральный Василий-Калека. Новому архиепископу пришлось следовать через Литву во Владимир-Волынский, где его должен был рукоположить митрополит Феогност, занятый ликвидацией литовской митрополии. Гедимин оказывал давление на обоих иерархов с тем, чтобы близкий ему Арсений был объявлен первым псковским епископом. Он также хотел на- /105/ вязать Новгороду свои военные услуги. Глава русской церкви был вне досягаемости великого князя Литовского, потому кандидатура Арсения не прошла. С новгородским священнослужителем, зависимым от общественного мнения республики, удалось сговориться. Новгородцы согласились принять литовские гарнизоны в замки своего северного пограничья, а Василий-Калека, в конце 1331 г. вернувшийся в Новгород, остался благосклонен к Литве. В 1330 г. для правления Псковом вернулся из Литвы Александр Тверской, и архиепископ Василий в 1333 г. крестил его сына Михаила. В то время Литва не только защитила свои позиции во Пскове, но шагнула и в Новгородскую республику: в 1333 г. в Новгород прибыл сын Гедимина Наримонт и был крещен под именем Глеба. Ему республика поручила пограничные замки Шведской Финляндии – Ладогу, Орешек, Кексгольм и половину Копорья. Эти военные услуги были решающим средством расширения влияния в республиках Северо-Западной Руси. Очень важным для начала тридцатых годов было включение в литовскую политическую систему Смоленска, испытывавшего сильное давление Москвы. Золотая Орда в этом споре недвусмысленно поддерживала Москву: осенью 1333 г. татарские военачальники Коллонтай и Чирича при содействии брянского князя Дмитрия, осадили Смоленск, но не смогли его взять. Эта неудача пособников Москвы позволила князю Глебу (сыну убитого в 1310 г. Святослава) в конце того же года завладеть Брянском. Брянск, как и Смоленск, заключил с Литвой договор о совместной обороне. Фактически это означало литовский протекторат, что признал и князь смоленский Иван в своем акте конца тридцатых годов. В этом десятилетии к Литве стали склоняться Новгород-Северский и Чернигов.
Кристаллизация Литовской и Московской держав всё более проясняла, что именно они становятся главными соперницами на просторах Руси. Понимая это, обе стороны поначалу избегали непосредственного столкновения. Иван Калита в 1333 г. выбрал в жены своему сыну и будущему преемнику Семену литовскую княжну Айгусту, крещенную под именем Анастасии. Конечно, это был всего лишь символический жест, не повлиявший на усиливающееся соперничество. У Москвы было большое преимущество: она через посредство митрополита всея Руси, находящегося на ее территории, могла контролировать русское духовенство. Правда, литовские правители, восприняв от русских князей важную для православия функцию опекунов Церкви и приобретя значительное число православных членов династии, смогли не только склонить на свою сторону православных иерархов своего государства, но и обзавестись союзниками за его пределами. И все равно это не привело к созданию церковной организации, равновеликой Моc-
