История Литвы с древнейших времен до 1569 года - [34]

Народность складывается, когда возникает потенциальный хранитель национального самосознания – социальная элита, которая постоянно кормится дополнительным продуктом, созидаемым общественным большинством, и потому обладает возможностями осуществлять организационную и политическую деятельность. Иначе говоря, нация должна обладать прочно и четко поляризованной социальной структурой, способной породнить – на принципе единства противоположностей – народ, производящий дополнительный продукт, и социальную верхушку, присваивающую этот продукт. Чаще всего подобное положение возникает и укрепляется в условиях государства. Так случилось и с Литвой.

Феодальное сословие сложилось не сразу, ибо племенная знать в этническом и политическом отношении лишь постепенно склонялась к государственному строительству. Подобный перелом в сознании состоялся на исходе XIII в., когда, наперекор всем сложностям, верхушка возникшей феодальной прослойки проявила явную за- /99/ интересованность в том, чтобы Литовское государство существовало. Литовский монарх воспринимался как свой правитель, а служение ему – как достойное и выгодное поведение. Угроза Литовскому государству становилось угрозой этому выгодному и достойному положению. Таким образом племенную ориентацию немногочисленных князей, наместников и старост сменила государственная ориентация. Это и было изначальным восприятием национальной принадлежности. Оставшаяся часть феодалов относилась к наместникам и старостам как к «своим», т. е. как к руководителям, вышедшим из их же рядов, а великий князь в их глазах был главнейшим гарантом такого положения. Кстати, этот «свой» порядок они не отличали от прежнего племенного порядка, традиция позволяла им воображать, что и раньше всё было так же или очень похоже. Итак, этническая ориентация значительной части феодалов была полу-племенной. Еще в большей степени племенная ориентация была присуща народу. Все эти прозаические моменты были основой, на которую накладывалось восприятие своего языка, своих обычаев и своих ближних, порождавшее не только материальное, но и духовное приятие собственной жизни.

Появление слоя феодалов, влияние сети замков и дворов на внутреннюю жизнь «полей» соединяло людей новыми и более крепкими, пусть и сложными, узами. К середине XIV в. разросся слой /100/ феодальной элиты, стало больше наместников, старост и их подручных. Приятельские и родственные отношения связывали этих подручных с большинством военно-служилых на местах. Тем самым слой «национально настроенных» все более прирастал числом, а его политическое влияние в среде феодалов (а через них – и в народе) становилось решающим. Это явление охватило весь литовский этнос, потому мы можем его считать показателем возникновения нации как этнической общности. Национальное самосознание литовцев проявилось как идеология, явным ориентиром которой было государство.

После того, как литовское государство осуществило минимальную (точнее – рудиментарную) программу объединения балтских племен, в литовский этнос влились отдельные группы других балтских племен. Поскольку это «вливание» происходило в эпоху становления литовской народности, а сами группы были невелики и разрозненны, они были быстро и без труда ассимилированы. Несколько дольше проходила ассимиляция селов и южных куршей, ввиду того, что они включались в литовское государство вместе со всей территорией их компактного проживания. Однако территории эти не были обширны, потому окончательная ассимиляция их населения мало отличалась от общего складывания литовской народности. Ассимиляцию селов во многом определило установление литовской администрации (городище Шейминишкеляй близ Аникщяй – характерные остатки пункта управления; в конце XV в. аникщяйскому наместнику подчинялся и отдаленный Рокишкис).

При наличии широкой автономии Жямайтии, литовская народность формировалась как сочетание двух субнаций. В середине XIV в. качествам подобных субнаций уже вполне отвечали жямайты и аукштайты. Правда, понятие «жямайт» было несколько более сложным: Жямайтия, хотя и входила в ареал литовской народности, всё же была отдельной областью; в значительно меньшей мере это относится к Аукштайтии.

«Свой» монарх стал воплощением национальной идеологии. Это – наиболее распространенный вариант возникновения народностей и национального самосознания, и Литва тут не была исключением. /101/

6. Возникновение литовской державы

а. Создание литовской политической системы на Руси

Формирование основ феодализма и укрепление военной монархии создали прочную и хорошо политически организованную структуру Литовского государства. В начале XIV в. это преимущество Литвы остро почувствовала Русь, раздробленная и раздавленная татарами. Литовская экспансия в русских землях приобрела огромный размах, наряду с обороной на западе она стала основой государственной политики. Несчастье Руси стало источником политического процветания Литвы.

На Руси в начале XIV в. выделились два-три княжества, ставшие постоянными центрами объединения русских земель. Это были Суздаль, несколько выдвинувшийся еще в XIII в., и вскоре его обошедшие Тверь и Москва. Унаследованная от прошлого суздальская политическая традиция сделала его противником Литвы еще в XIII в. Костромской князь Василий, в поисках союзника против Суздаля, в 1266 г. взял в жены дочь областного литовского князя Витовта. Теснейшие отношения у Литвы завязались с Тверью. Захваченный Довмонтом и привезенный на Русь сын Гярдяниса Андрей (