История Лейлы, сестры Ездры - [4]

* * *

Луна поднималась над горами Загроса, когда она прошептала, что ей пора возвращаться.　

— Останься на ночь! — возразил Антиной.　

Она улыбнулась, покачав головой.　

— Нет, не сегодня. Мы еще не муж и жена, и я не хочу, чтобы тетя обнаружила утром, что моя комната пуста.

— Но твоя тетя Сара знает, что ты здесь, и очень этому рада.　

Лейла тихо засмеялась, ласково коснулась век своего любовника, кончиком указательного пальца провела по его ресницам.　

— Значит, я сама хочу вернуться на рассвете в свою комнату. Буду думать о тебе и чувствовать твой запах на своей коже.

— Ты почувствуешь его еще лучше, оставшись здесь. Лейла, зачем тебе уходить? Ведь мы только встретились.

— Потому что я твоя любовница, — прошептала Лейла, целуя его в лоб. — Любовница, а не жена.

Антиной выпрямился и ухватил ее за запястье, не давая ей отодвинуться.

— Когда? Когда ты станешь моей женой?

Она с трудом выдержала его взгляд. Полутьма и горячее пляшущее пламя факела отбрасывали жесткие тени на его лицо. Она представила себе это лицо в бою.

— Я завтра же увижусь с твоим дядей, — настаивал Антиной. — Мы назначим день. У меня все готово, я принес дары Ахуре-Мазде, я передал табличку с твоим именем евнухам царя и царицы. Ты знаешь, что таков закон для старших офицеров. Ты знаешь, что царь или царица могут запретить брак с… брак между офицером-персом и неперсиянкой.

Он замолк, поморщился и потряс головой.

— Лейла, что происходит? Ты не желаешь стать моей женой?

— Я не желаю ничего другого, — с улыбкой сказала она.

— Тогда зачем медлить?

Лейла собрала распущенные волосы и, прикрыв ими грудь, нашла свою тунику среди подушек. Антиной, не дождавшись ответа, рывком вскочил, нервными шагами подошел к парапету. Свет факела едва освещал его.

— Я вернулся, чтобы стать твоим мужем, Лейла, — проговорил он глухим голосом. — Я не покину Сузы, пока тот дом не станет твоим.

Он указал на диадему Цитадели, невозмутимо сиявшую в ночи.

— Там через несколько дней я надену шлем с алыми и белыми перьями и кожаную кирасу с вензелем героев Артаксеркса Нового. Но без тебя, без твоей любви и мыслей о тебе, даже греческий ребенок сумеет одолеть меня.

Он говорил, не глядя на нее. Лейла расправила ткань своей туники, собираясь накинуть ее. Когда она скрепляла полы пряжкой, Антиной обернулся и схватил ее за руки.

— Это ведь Ездра, верно? Это из-за него ты никак не решишься?

— Я должна поговорить с ним.

— Он не изменился? Все так же ненавидит меня?

Лейла не ответила, высвободилась и закрепила тунику.

— Он знает, что я вернулся? — продолжал настаивать Антиной.

— Нет. Я пойду к нему завтра.

— В нижний город?

Лейла ограничилась кивком. Антиной что-то пробормотал и со сдержанной яростью сделал шаг в сторону.

— Безумец!

— Нет, Антиной, он не безумец. Он делает то, что считает правильным. Он учится и учит, и это важно.

Антиной с насмешливым видом хотел что-то добавить. Лейла подняла руку.

— Нет, не надо насмехаться, это будет несправедливо. Вскоре после твоего отъезда один старый человек пришел в нижний город повидаться с ним. Его зовут Барух бен Нериах. Он жил в Вавилоне и прослышал, что в нашей семье хранится свиток законов, которые Яхве вручил Моисею. Старый человек, мягкий и очень ученый. Всю свою жизнь он изучал неполные папирусные копии. Он предложил Ездре разделить его ученые труды. С тех пор оба они погружены в тексты. Ездра стал мудрецом, Антиной. Мудрецом нашего народа, как те, что вели сынов Израилевых до их изгнания.

— Отлично. Пусть изучает что хочет, пусть будет мудрецом. Какая мне разница, лишь бы не препятствовал тебе выйти за меня замуж!

— Антиной! Ты любил Ездру почти так же сильно, как я.

— Это было давно!

— Не так давно, чтобы ты мог забыть. Как и я, ты знаешь, что Ездра создан не для обычной жизни. Когда-нибудь он станет великим…

— Нет. Тогда он не был бы ревнивцем. Ревность принижает его, как ненависть ослабляет воина перед битвой.

Лейла лишь улыбнулась и замолчала. Она подошла к нему, погладила обнаженный торс Антиноя, прижалась лбом к его плечу и нежно обняла.

— Я не знаю иного желания и большего счастья, чем стать женой Антиноя. Только прояви еще немного терпения.

Антиной спрятал лицо в волосах Лейлы.

— Нет! Мое терпение иссякло! Я хочу, чтобы ты была рядом все оставшиеся дни моей жизни. Я вернулся, чтобы мы соединились. И так будет. Даже если Ездра не желает этого брака, все равно мы станем мужем и женой. Достаточно, чтобы меня признал твой дядя Мардохей!

Лейла дрожа расцепила руки.

— Антиной…

Но Антиной больше не слушал ее. Он снова прижал ее к своему обнаженному телу, не замечая подступающей ночной прохлады.

— И если мы не сможем стать мужем и женой, — продолжал он, — мы навсегда останемся любовниками. Если для этого нужно будет покинуть Сузы, что ж мы покинем Сузы, и я верну свою кирасу и перевязь командира колесничих. Мы уедем в Лидию, в Сарды. Там чудесное море, и я стану греческим героем…

Лейла сжала его лицо в ладонях и крепко поцеловала в губы, чтобы заставить замолчать. Прижавшись еще теснее, она прошептала, и шепот ее вплелся в их обжигающее дыхание:

— У меня не будет другого супруга, кроме тебя, возлюбленный мой. Дай мне немного времени убедить Ездру и сделать так, чтобы наше счастье не стало его болью.