История крестовых походов - [166]

19 июня 1277 Бибарс после короткой болезни внезапно умер в Дамаске, неизвестно, вследствие ли лихорадки или отравленного питья, которое он смешал с безвредным или которое ему было подано с враждебной целью.

В последние дни этого султана, немало еще раз, однако, грозило всеобщее восстание христиан. В сентябре 1271 г. кардиналы после почти трехлетнего пустования папского престола выбрали главою римской церкви благочестивого и одушевленного на священную войну Тебальда, из благородного рода Висконти. Григорий X, как звали нового папу, в ту минуту находился именно в Святой Земле как пилигрим, когда к нему пришло известие об его избрании. Он распростился с тамошними христианами проповедью, в которой применил к себе слова псалма «Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня десница моя; и прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего». Вернувшись в Европу, он призвал королей и народы христианства на новый крестовый поход и собрал в Лионе всеобщий собор (с мая до июня 1274), на котором наряду с решением чисто западных дел должен был быть поставлен вопрос о соединении греческой и римской церквей и о вооружении на войну против Бибарса. Но ревностные усилия папы имели мало успеха. Правда, собор был одним из самых блестящих конгрессов средних веков: кроме прелатов, князей и послов римского христианства, были здесь послы от греческого императора, от армян и от иранских монголов. Между тем ни дело соединения церквей, ни дело священной войны не получили значительных успехов: в последнем отношении возбуждало надежды то, что монгольские послы соглашались креститься; было также решено, что в продолжение шести лет церковь должна отдавать десятую часть своих доходов как крестоносную подать, но ничего больше не было достигнуто. Папа не испугался того, он и после собора все время взывал ко всему свету о крестовом походе[95] и с большей радостью увидал, что мало-помалу приняли крест или обязались к окончательному исполнению данного прежде паломнического обета король Рудольф Габсбургский, король Филипп Французский, Эдуард английский, Яков Аррагонский, герцоги Лотарингии и Баварии, словом, князья и вельможи половины Европы. Но никто из этих особ, задержанных домашними делами, не двинулся действительно в крестовый поход, а давнишнее отвращение народных масс к священной войне только увеличилось вследствие тягостных крестовых податей, которые назначил Лионский собор. 10 января 1276 Григорий Х умер. В следующие годы быстро следовали один за другим несколько пап, которые во время своего короткого правления не могли продолжить дела своих предшественников. Затем разразилась Сицилийская вечерня и вызвала долгую войну между неаполитанскими Анжуйцами и наследниками Штауфенов, которая была опять для римской церкви важнее, чем освобождение Иерусалима. Поэтому Святая Земля была безнадежно отдана на произвол сильных врагов.

Для мусульман была во многих отношениях в высшей степени важна деятельность западных христиан. Со смерти султана Бибарса для царства ислама наступили тяжелые годы. Правда, сын покойного, Альмелик Ассаид, девятнадцатилетний юноша, беспрепятственно взошел на престол при помощи верных слуг своего отца, но благодаря своей собственной испорченности вскоре его потерял. Как некогда султан Туранша в 1250 году, так и он окружил себя молодыми любимцами, жестоко обходился и угрожал достойнейшим эмирам и вызвал этим против себя восстание, которое летом 1279 года стоило ему престола, а вскоре потом и жизни, так как весьма вероятно, что он умер не своей смертью. Вместо него султаном сделан был его брат Бедреддин Саламиш. Но так как последнему было только семь лет, то с самого начала правление было в руках важнейшего из этих эмиров, Килавуна, который уже при Бибарсе превзошел своих боевых товарищей, мамелюкских офицеров, своими способностями и успехами и теперь стал наместником во главе султаната. Но через несколько месяцев Килавун захотел править сам, устранил мальчика-султана и в Египте был признан, между тем как в Сирии против него выступил соперником другой эмир, Сонкор Алашкар. Оба претендента боролись в продолжение 1280 года в кровавых сражениях. Наконец Килавун оказался сильнейшим, так что притесненный Сонкор признал его господином. Между тем однако иранские монголы, призванные Сонкором на помощь, пришли в Сирию и ужасно опустошили ее северную часть. Килавун собрал против этих врагов всю свою силу и так основательно побил монголов и их союзников армян в долго колебавшейся битве при Гимсе, осенью 1281 г., что с этой стороны ислам надолго был обеспечен от всякой опасности.

Таким образом, в продолжение 1277–1281 годов мусульмане были совсем заняты внутренними распрями и войной с монголами. При таких обстоятельствах новый крестовый поход мог бы иметь некоторые надежды на успех. Но, как мы видели, Европа не делала больше никакой серьезной попытки помочь сирийским христианам, а эти по своему дурному обыкновению собственными руками неустанно готовили себе погибель. В Триполисе разгорелась в то время безобразная распря из-за опекунского управления, вместо юного Боэмунда VII. На одной стороне стояли вдова Боэмунда VI, Сибилла армянская, ее доверенный епископ Варфоломей из Тортозы и светское рыцарство этой маленькой страны. Противниками этой партии были епископ Вильгельм Триполисский, знатный римлянин, который до сих пор имел большое влияние в графстве и хорошо устроил в нем многих из своих соотечественников, а кроме него в особенности тамплиеры. Юный Боэмунд держался своей матери, но в то же время раздражал епископа Вильгельма и тамплиеров насмешками и насилием. Оскорбленные старались отомстить и в союзе с соседним знатным владельцем Гвидо Гибелетом сделали не менее трех нападений на своих врагов в Триполисе. Правда, нападения обыкновенно не удавались, кажется, потому, что Гвидо Гибелету не доставало решительности для энергичных действий, зато Боэмунд осаждал некоторое время Гибелета, взял штурмом и ограбил дом тамплиеров в Триполисе и в завоеванном орденском доме позволил кучке помогавших ему мусульман совершить магометанское богослужение. Всеобщее озлобление, которое причинили эти дела, заставило наконец римскую церковь отлучить Боэмунда VII и наложить интердикт на Триполис; однако юный князь отвечал на это наказание еще большей дерзостью, оскорблял духовных лиц и только через некоторое время примирился со своими противниками.