История крестовых походов - [143]
При этом положении вещей очень понятно, что единомышленники Григория IX с раздражением смотрели на заключение мира. Хотя император пытался настроить благоприятно к этому миру наместника папы, патриарха Герольда Иерусалимского, велевши верному гроссмейстеру Немецкого ордена Герману Зальцу повести с ним об этом переговоры самым предупредительным образом, но вместо благодарности и признания он нашел только высокомерно презрительное порицание. В то же время пришло известие, что папское войско под предводительством Иоанна, прежнего короля Иерусалимского, напало на южную Италию и достигло уже значительных выгод. Тогда Фридрих понял, что ему надо как можно скорее покончить то, что оставалось еще сделать на Востоке. Он двинулся внезапно из Иоппе на Восток, и 17 марта 1229 вступил в освобожденный Иерусалим. Христиане Святого города и войско императора восторженно приветствовали друг друга и радостнее всех были вооруженные немцы, они пели свои военные песни и осветили вечером свои дома 18 марта в церкви Святого Гроба, «в честь вечного короля», Фридрих, как король Иерусалимский, надел на свою голову золотую корону и велел Герману Зальцу прочесть объяснение, где он указывал, сколько препятствий мешали ему раньше исполнить свою крестовую клятву и где он старался извинить суровые меры папы против него примирительными словами, что «Григорий не мог иначе избежать злых людских толков». Но уже на следующий день, 19 марта, по приказанию Герольда, в Иерусалим явился архиепископ Цезарейский и наложил на святые места интердикт. Пилигримов охватила ярость, что «был отлучен город, в котором Господь Иисус Христос был замучен и погребен». Между тем Фридрих увидел, что не мог здесь дальше оставаться, земля пылала под его ногами, он дал второпях необходимейшие приказания об укреплении Иерусалима, затем, «никем не приветствуемый», он устремился оттуда в Иоппе и Аккон. Пилигримы поспешно двигались за ним толпами.
Патриарх, который отверг «ложный мир», все-таки очень был доволен его плодами и потому тотчас после отъезда императора въехал со своими суффраганами в Святой город. Но скоро и он отправился в Аккон, чтобы натворить там столько зла, сколько было в его силах. Теперь прежде всего нужно было пунктуально исполнить перемирие с Алькамилом, чтобы Иерусалим не перешел тотчас опять во власть более сильного врага. Герольд напротив старался вызвать в Акконе вооружение к новой войне. Фридрих запретил это, а когда его слова не подействовали, он выступил против усилий патриарха и приверженных ему тамплиеров с военной силой. Тогда Герольд проклял тех, кто исполнял приказания императора и наложил на Аккон интердикт, между тем, как фанатические монахи со своих кафедр изрекали страшнейшие проклятия против развратного сына церкви. Наконец император сколько можно лучше позаботился о том, чтобы его волю уважали и после его отъезда для этого он назначил на самые важные посты Иерусалимского государства верных людей и подкрепил силы Немецкого ордена значительными подарками. Затем — 1 мая — он покинул Аккон и после счастливого путешествия прибыл 10 июня на Апулийский берег.
Здесь ему предстояла трудная задача. Хотя он во время своего крестового похода, с прибытием в Сирию до въезда в Иерусалим, и отправлял неоднократно послов к папе, чтобы извещать его о ходе предприятия и этим выразить свое желание примириться с церковью, но Григорий оставался совершенно недоступен ко всем просьбам о мире. Его войска, так называемые «Schlusselsoldaten», заняли до сих пор большую часть земель Сицилийского государства на материке, между тем как в остальной его части и даже на самом острове господствовало дикое возмущение против управления Фридриха. Император опять отправил послов для мирных переговоров с папой, но последний ответил новым отлучением от церкви и попытками подкрепить свое войско приверженцами из Ломбардии, Франции и Португалии. Тогда Фридрих взялся за оружие, соединил возвращавшихся на родину немецких крестоносцев с верными подданными, которые у него еще оставались в Апулии и Сицнлии, и изгнал папских солдат столь же коротким, сколь и блестящим походом на материк. После этого папе грозила бы большая опасность в его собственной области, если бы император, мудро владея собой, не протянул ему опять руку, предлагая мир. На этот раз папа, как это ни было ему трудно, должен был сделать уступку. Уже в ноябре 1229 начались переговоры между поверенными обоих правителей, и летом 1230 был заключен мир в Сен-Джермано, то есть в том же самом месте, где пятью годами раньше Фридрих должен был принять на себя тягостные обязательства крестового похода. 28 августа император был разрешен от отлучения и с этим вместе было признано, что он верно исполнил свой обет пилигрима. В первых днях сентября Фридрих и Григорий сходились на дружественные беседы; при них не было никакого свидетеля, кроме гроссмейстера Немецкого ордена Германа фон Зальца, который составлял естественное звено между ними, как духовный рыцарь и верный друг императора.
