История крестовых походов - [128]

При этих обстоятельствах сирийские государства крестоносцев видели себя предоставленными на медленную погибель без всякой надежды на спасение, если бы энергическое восстание Запада не успело сильно изменить в их пользу политические отношения перед Азией. Но откуда могло явиться это восстание? Италию разрывали разные междоусобия. Германия проливала кровь из тысячи ран в бесконечной борьбе Штауфенов и Гвельфов. Южная Франция, некогда самая верная область римской церкви, была наполнена отвратительной войной против альбигойских еретиков, и французская корона еще теперь продолжала исстари наследственную борьбу с королем Англии.

Между тем еще жил папа Иннокентий III, который поставил себе целью не только подчинение западноевропейских государств верховной власти церкви, но и распространение своего господства на греков и мусульман, т. е. прежде всего на завоевание вновь Иерусалима. Его много раз повторявшиеся увещевания поддерживать христиан в Святой Земле присылкой денег, или еще лучше поспешить им на помощь с мечом и копьем падали тем более на плодотворную почву, что у большой части его современников события последних лет любопытным образом увеличили охоту к крестовым походам. Хотя и приходилось постоянно скорбеть о потере Иерусалима, но римское христианство получило взамен самое поразительное вознаграждение в Греческой империи. В ряду с западными венценосцами считались теперь еще латинский император в Константинополе, короли Фессалоники и Кипра, князь Афин, Наксоса и Ахайи. Сотни дворян, у которых дома были скудные наследия, пользовались теперь многочисленными владениями; и бесчисленные искатели приключений всех сословий хвастались хорошо или дурно приобретенным богатством. Тогда нациями Запада овладело более чем когда-либо раньше фантастическое стремление вдаль. Самый удивительный успех казался обеспеченным каждому храбрецу; и опять, как прежде, с этим стремлением к войне и странствию соединилось глубокое религиозное возбуждение. Правда, Иннокентий III, как Григорий VII, был прежде всего теократ, но в то время, как он трудился для созидания своего церковного мирового владычества, рядом с ним поднялись глубоко мечтательный Франциск Ассизский и ревностный Доминго Осма, они основали на принципе апостольской нестяжательности нищенствующие ордена францисканцев и доминиканцев и таким образом создали новые церковные воинства, назначенные и приспособленные к тому, чтобы примером своей жизни и жаром своего красноречия действовать на народные массы и чтобы весь светский мир все полнее подчинить церкви и ее главе. Вследствие всего этого горячее стремление к священной войне, опять наполнившие сердца христиан, приняло еще более страшные формы, чем в веке Петра Амьенского. Случаи религиозного экстаза стали повторяться чаще; предсказания и видения приводили к твердой вере, что сам Бог чудесным образом будет вести и охранять пилигримов; экстатическое настроение начало господствовать в значительной части Запада.

Детский крестовый поход

Во Франции и Германии это настроение вызвало прежде всего очень печальную неурядицу. В июне 1212 года в одной деревне близ Вандома явился мальчик пастух, по имени Стефан, который объявил, что он посланец Бога, и призван стать предводителем и снова завоевать христианам Обетованную Землю; море должно было высохнуть пред войском духовного Израиля. Он прошел по всей стране и везде вызывал бурное одушевление своими речами, а также и чудесами, которые он совершал на глазах тысячи очевидцев. Вскоре во многих местностях появились мальчики в качестве крестовых проповедников, собирали вокруг себя целые толпы единомышленников и вели их, со знаменами и крестами и с торжественными песнями, к чудесному мальчику Стефану. Если кто спрашивал молодых безумцев, куда же они идут, тот получал в ответ, что они отправляются за море к Богу. Их родители и благоразумные духовные лица, которые хотели удержать мальчиков от их предприятия, ничего не могли сделать, тем более, что народная масса ждала от этого крестового похода великих дел и резко порицала тех, кто думал иначе, за то, что они не понимали веяния Святого Духа в детях, которые уже одной своею непорочностью казались призванными снова возвратить Святой Гроб, потерянный по греховности их предков. Наконец, король Франции попробовал подавить эту бессмыслицу, серьезно приказав юным глупцам вернуться домой. Часть их последовала этому приказу, но большинство не обратило на него внимания и скоро в это фантастическое предприятие были вовлечены и взрослые. К нему пристали священники, ремесленники и крестьяне, но вместе с ними также воры и преступники, которым хотелось бы оставить родину, наконец, даже женщины и девушки. Поход возрастал все сильнее: во главе его был мальчик-пастух на колеснице, увешанной коврами, окруженный телохранителями, а за ним до 30.000 пилигримов и пилигримок. Когда толпа достигла Марселя, то два торговца рабами, как говорят, вызвались перевезти в Сирию этих «поборников Христа» за «воздаяние Божие»[71]. Они, как говорят, отплыли на семи кораблях, два из них потерпели крушение при острове Сан-Пьетро близ Сардинии, а пять остальных злодеи будто бы привели в Египет и продали там пилигримов как рабов. Тысячи их попали ко двору Халифа и достойно отличились там стойкостью, с которой они упорствовали в христианской вере. Зато оба преступных торговца невольниками попали позднее в руки императора Фридриха II и были приговорены им к смертной казни и повешены. Кроме того, этому императору удалось, как говорят, при заключении мира, в 1229 г., с султаном Алькамилом, снова вернуть свободу значительной части этих несчастных пилигримов.