История Кореи. Том 2. Двадцатый век - [51]
Несомненно, что работа по ликвидации неграмотности и упорядочению правил корейской письменности имела большое значение в исторической перспективе. То же самое можно сказать и о деятельности других научных обществ, созданных в начале 1930-х годов корейскими учеными умеренно-националистического толка— например, «Корейского этнографического общества» (1932 г.), «Корейского экономического общества» (1933 г.), общества историков Кореи «Чиндан» (1934 г.) и т. д. Фактически середина 1930-х годов стала временем появления в Корее академической науки современного типа в гуманитарных и общественных областях — сообщества ученых, обсуждающих строго сформулированные и зачастую достаточно абстрактные проблемы (скажем, вопрос о местонахождении ханьских округов I в до н. э. — IV в. н. э.) через каналы, допускающие свободную и равноправную дискуссию (научные журналы, конференции и т. д.), с соблюдением определенных формальных правил, призванных обеспечить точность выводов (критическое отношение к источникам, строгое отделение мифологических материалов от исторических и т. д.). Роль умеренных националистов в этом процессе несомненна, и ее нельзя не оценить позитивно. Однако в то же время большинство умеренных националистов из академических кругов, или владевших земельными угодьями, или служивших в аппарате генерал-губернаторства, частных школах или редакциях газет и журналов, в целом положительно — хотя и не без существенных оговорок — оценивали разорительную для корейской бедноты «цивилизаторскую» деятельность японских властей. Если они и стремились к независимости и серьезным социально-политическим реформам, то лишь в достаточно отдаленной перспективе. Между их образом мысли и деятельности — при всей объективной полезности этой деятельности для будущего страны — и чаяниями корейской бедноты лежала пропасть.
В то время как умеренные националисты внутри страны, сохраняя ориентацию на развитие национальной корейской культуры, шли на все более тесное сотрудничество с колонизаторами, национал-радикалы в эмиграции продолжали искать зарубежных покровителей для дела независимости Кореи. К концу 1920-х годов практическим главой Временного правительства в Шанхае стал Ким Гу — бывший член «Общества нового народа», отказавшийся в итоге от христианства и желавший организовать в эмиграции корейские вооруженные силы, которые смогли бы, при определенном стечении международных политических обстоятельств, включиться в войну против Японии и отвоевать Корее независимость. Ким Гу мечтал получить поддержку от гоминьдана, но первоначально националистическое правительство Китая не испытывало особенного интереса к контактам с Временным правительством Кореи, резонно полагая, что оно не пользуется реальным влиянием даже в эмигрантской среде.
Чтобы привлечь к Временному правительству внимание, Ким Гу прибег к испытанному «оружию слабых» в международной политике— индивидуальному террору. Он создал в 1931 г. — в основном на присланные корейцами США и Мексики средства — «Патриотическое общество Кореи» (Ханин эгуктан), к которому стали тянуться молодые корейцы, пылавшие желанием лично отомстить врагам своей родины. Один из них, рабочий Ли Бончхан (1900–1932), несколько лет живший в Японии и постоянно испытывавший на себе национальную дискриминацию и бытовые унижения, воспользовался своим знанием японского языка, чтобы подобраться 8 января 1932 г. к воротам императорского дворца в Токио и бросить гранату в возвращавшегося с парада императора Хирохито (правил с 1926 по 1989 г.). По чистой случайности Ли Бончхан промахнулся и Хирохито не пострадал, о чем ненавидевшие Японию газеты Китая написали: «К сожалению».
Рис. 47. Ким Гу (1876–1949), глава Шанхайского временного правительства в 1926–1945 гг.
Рис. 48. 29 апреля 1932 г. Генерал Сиракава, японские офицеры и дипломаты на трибуне в парке Хункоу.
Следующий акт возмездия оказался более удачным — 29 апреля молодому кёнсонскому интеллигенту Юн Бонгилю удалось пронести в коробке для завтрака бомбу в шанхайский парк Хункоу, где на празднование дня рождения императора собрались все присутствовавшие на тот момент в городе высшие должностные лица Японии. Взрывом убило генерала Сиракава Ёсинори, возглавлявшего японский экспедиционный корпус в Шанхае и еще нескольких японских военачальников, и тяжело ранило, среди прочих, посла Японии в Китае Сигэмицу Мамору (1887–1957: будущий министр иностранных дел Японии, подписавший 1 сентября 1945 г. акт о ее безоговорочной капитуляции).
Рис. 49 …и та же самая парадная трибуна сразу после взрыва бомбы Юн Бонгиля, которая смела с нее японских офицеров и дипломатов.
Это событие сделало корейских эмигрантов «героями дня» в Китае. Через год Ким Гу организовали личную встречу с главой гоминьдана и фактическим диктатором националистического Китая Чан Кайши, после которой гоминьдан взял на себя финансирование Временного правительства Кореи и зачислил 92 корейца на обучение в Лоянскую военную академию. Временному правительству, спасаясь от карательных акций японцев, пришлось, однако, перебираться из Шанхая в Ханчжоу, а затем и далее в глубь Китая. Тесная связь Ким Гу и группировавшихся вокруг него националистических деятелей с Чан Кайши имела, несомненно, позитивную сторону. Так, именно по китайской инициативе в «Каирскую декларацию» союзников по антифашистской коалиции от 1 декабря 1943 г. было включено упоминание о «рабском положении» корейского народа и необходимости предоставления Кореи независимости (нужно отметить, что вплоть до этого момента ни США, ни Великобритания никогда не оспаривали законность японских «прав» на владение Кореей). Однако нельзя не отметить и сильное влияние правоэкстремистской идеологии
Настоящее издание — одновременно и учебник, и увлекательная книга для чтения. Оно представляет историю Кореи с древнейших времен до 1945 г. в трактовке выпускника Санкт-Петербургского университета, ныне профессора Университета Осло (Норвегия) В. М. Тихонова и основано на первоисточниках, с привлечением сведений и трактовок, почерпнутых из южнокорейской и западной научной литературы. В книге прослеживаются закономерности исторического процесса на Корейском полуострове, выявляются его общие и особенные черты.
Владимир Михайлович Тихонов (корейское имя — Пак Ноджа, р. 1973) — российский, затем норвежский востоковед, активный деятель левого движения в Южной Корее. После окончания Восточного факультета Ленинградского государственного университета защитил кандидатскую диссертацию по истории Древней Кореи в МГУ (1996). С 1997 года живет и работает в Южной Корее, с 2001 года — гражданин Южной Кореи. С 2000 года изучает и преподает историю Кореи и других стран Восточной Азии в Университете Осло в Норвегии.С 2000 года участвовал в работе Корейской демократической рабочей партии (КДРП) в качестве партийного лектора и публициста, печатался в партийной газете «Чинбо чончхи» («Прогрессивная политика») и теоретическом журнале КДРП «Ирон ква сильчхон» («Теория и практика»)
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Первый в отечественном и западном японоведении сборник, посвященный политической культуре древней Японии. Среди его материалов присутствуют как комментированные переводы памятников, так и исследования. Сборник охватывает самые разнообразные аспекты, связанные с теорией, практикой и культурой управления, что позволяет сформировать многомерное представление о природе японского государства и общества. Центральное место в тематике сборника занимает фигура японского императора.