История колдовства - [4]

На последующих страницах я стремился показать ведьму такой, какой она была в действительности: злобным созданием, социальной чумой и паразитом на теле общества, последователем отвратительных обрядов, отравительницей, шантажисткой и виновницей многих других преступлений, членом властной тайной организации, враждебной церкви и государству, богохульницей, властвующей над крестьянами с помощью террора и суеверий, шарлатаном в медицине, сводней и знахаркой, делающей аборты, теневым советником распутных придворных дам и кавалеров. По сути дела, ведьмы существовали за счет наиболее грязных чувств и эмоций своей эпохи.

Эта книга является результатом более чем тридцатилетних занятий историей ведьмовства. В течение этого периода я провел систематическое и интенсивное изучение старых книг по демонологии и пришел к выводу, что они представляют из себя первоклассное свидетельство большой значимости и ценности и, будучи очень обширными и вместе с тем крайне редкими, они не использовались учеными в качестве источников. Также следует сказать, что читать их сложно из-за особенности построения фраз и лексикона авторов. Среди наиболее авторитетных я могу выделить несколько имен: Шпренгер, автор «Молота ведьм», Гваццо, Бартоломео Спина, Иоганнес Нидер, Грилландус, Джером Менго, Бинсфельд, Жерсон, Ульрих Молитор, Базен, Мурнер, Креспе, Ананья, Анри Боге, Боден, Мартин дель Рио, Пьер ле Лоер, Людвиг Элих, Годельман, Николя Реми, Салерини, Леон Артвер, Де Ланкр, Альфонсо де Кастро, Себастиан Микаэлис, Синистрари, Перро, Дом Кальмет, Сильвестр Мазолини. Если мы добавим к этим источникам судебные дела и законодательные акты, то получим большое количество материалов для нашего исследования. Все главы этой книги построены на источниках, и целью моей было истолковать исторические свидетельства наиболее правдиво и точно, судить обо всем без гнева и пристрастия, рассказывать о фактах и комментировать их с искренностью и прямотой. В то же время я отдаю себе отчет в том, что многие великие ученые, мною уважаемые, имеют мнение, отличное от моего.

Написано в праздник св. Терезы, 1925 год.

ГЛАВА I. Ведьма – еретик и анархист

«Sorcier est celui qui par moyens Diaboliques sciemment s’ef-force de paruenir a quel que chose» (Колдун – это тот, кто вошел в контакт с дьяволом ради достижения своих целей). Такими словами известный своей эрудицией юрист Жан Боден, один из самых проницательных и беспристрастных умов своего времени, начинает книгу «De la Demonomanie des Sorciers». [2] Мне представляется, что трудно найти более сжатое, более точное, исчерпывающее и ясное определение ведьмы. Колдовство, особенно в той степени, каким оно открывалось в своих многократных проявлениях во всех частях Южной и Западной Европы с середины XIII и до начала XVIII века, [3] в наше время редко подвергается беспристрастному анализу. Единственным и по-настоящему важным источником информации являются записи того времени; детализированные протоколы судебных расследований; огромная масса памфлетов, которые содержат показания ведьм и воспроизводят свидетельства, произнесенные в суде. Особое значение имеют многотомные труды инквизиторов и демонологов, праведных и достойных богословов, докторов utriusque juris, искушенных законоведов, ученых мужей, мудрых философов, имена которых почитаются во всех европейских университетах знатоками литературы, политики, науки и культуры. Воистину к этим монахам прислушивались короли и папы. Слово их могло разжечь пламя в Европе и поставить императора на колени у их ворот.

Правда, что ведовство стало темой многих книг, но в то же время исследователи большей частью подходили к этой ужасной главе в истории человечества с предубеждением. Их точки зрения, хотя и отличались радикально друг от друга, но тем не менее вели к искажению материала. Для того чтобы добраться до фактов, необходимо отбросить мишуру их алогичных заключений и нежелательных комментариев.

На первый взгляд интерес к колдовству может иметь чисто антикварный характер. К ведовству относятся как к побочной линии истории, некоему суеверию, причем давно мертвому, не имеющему отношения к современным делам. Все это, считают псевдоученые, не более чем поле для собирателей фольклора. Часто мы встречаемся и с романтическим отношением к ведовству. «В канун дня св. Георгия, ночью, темной и бурной, бледная луна с трудом пробиралась через массивные облака. Ведьмы повсюду, они носятся на страшной высоте, направляясь на свой чудовищный шабаш, где будут пританцовывать под пронзительные звуки волынки. В исступленном бреду выкликают они слова, исполненные потаенного смысла: „Har! Har! Har! Altri! Altri!“ На далекую гору Брокен или в глухой Севенн спешат они на оргии, для свершения инфернальных таинств, на танец Ахерона, сладкую и жуткую фантазию тьмы „Vеrs les stupres impurs et les baisers immondes“. [4] Кажется, что ад изверг из своего чрева наисквернейшие отбросы на усыхающую землю; отвратительная ожившая тень восседает на сияющем тьмой троне; удушливый воздух пропитан сквернословием и богохульством; все быстрее кружится мерзкий смерч ведьм; все пронзительнее выкрики; но вот тусклый серый свет забрезжил на востоке; еще минута – и слышен первый крик деревенского шантеклера; быстро, как мысль, исчезает зловещая фантасмагория, все тихо и спокойно в свете восходящего солнца».